саша кметт : Место для курения

Предупреждение: прочтение данного текста приравнивается к курению в общественном месте.

Раньше я был изгоем – не курил. Теперь я изгой вдвойне – курю принципиально. Как Большой Медбрат курильщиков в резервацию загнал, определил им границы здоровья, так я сигарету схватил и давай в лицо прохожим ветром свободы дуть. Выдыхаю вредным протестом дешевый табак, выворачиваю себя наизнанку. Границы здоровья не признаю, пограничников в спецодежде презираю. Сную туда-сюда перебежчиком, бросаю окурки на запретной территории. Загляну непокоренным вирусом, то на остановку, то в кинотеатр, то в приемную Минздрава, остановлюсь там на перекур. Сигарета в зубах дымится – руками не вырвешь. У меня укус как у питбуля, разжать челюсти можно только ломом. Так и стою в запрещенных местах отчаянным нарушителем, провоцирую охрану с лечебными дубинами.

Мне Большой Медбрат не указ и на его правила у меня слюны хватит. Глаз меткий, прицел не сбит. Как в цель попаду, так сразу приз штрафа выписывают. Вознаграждают в торжественной обстановке, хотят испугать. А меня пугать нечего, я за свои победы привык платить наличными. Выжимаю карманы до забытых купюр, покупаю бунтующую гордость. Но растут призы с геометрической прогрессией и деньги на исходе. Промотался совсем я на алчные принципы, возьму в долг у табачных компаний…

Табачные компании, скажу я вам, совсем не кондитерские. Сахар только в обещаниях, а в делах один пепел. С Большим Медбратом, на взаимовыгодном контракте, продались до самого фильтра. Обменялись кольцами верности, поклялись в любви до гроба, заключили брак по расчету. Он им рекламу в порно-журналах, они ему уменьшение смол в изделиях. Кредит на борьбу не выдали, куда надо донесли. Ну и ладно, обойдусь. Пойду к частникам, они не подведут.

Собрались никотиновые социопаты ночью на пустыре, выделили мне сумму на целый переворот. Костер разожгли, сели в круг, тоскливо прикуривают от поленьев. Взглянул я на лица с горящими огоньками, узрел в слезах надежду. Решил организовать и возглавить. Выступим против врага единым кашляющим фронтом, обратим эскадроны здоровья в паническое бегство.

Быстро раскинули мы сеть заговора, сняли несколько явочных квартир, накроили сигнализационных занавесок. Готовим высадку десанта — у каждого за пазухой по блоку сигарет и легкие глубиной с колодец. Выравниваем стрелки часов на обратный отсчет, замираем в предвкушении дымящейся интервенции…

Чувствую – испортился воздух предательством, повеяло курением не в затяжку. А это не наш метод. Внедрили агента с хриплым голосом, но жертвовать собой не научили. Вот он, стоит румяный без шрамов шпионской харизмы, подает сигналы дымовыми кольцами. Здоровье бережет, флюорография в порядке, да и целоваться, как Иуда не умеет.

Никчемное получилось предательство, без лицемерных клятв и многозначительных объятий. Отлучился я по малой нужде – парочку сигарет вразброс купить, там меня и взяли. Впереди рекламный плакат, позади чужие руки со смирительной рубашкой. На плакате Большой Медбрат средним пальцем грозит, обещает некурящим эрекцию и на этом свете, и на том, а меня пеленают, будто мумию, вкалывают десять кубиков здоровья. Затащили в медицинские застенки, осудили трагичным диагнозом и казнили болезненной процедурой. Скоропостижно вылечили, отправили под потолок. Вишу там с гирей убеждений, лампа сквозь меня светит, матерюсь жестами. Дальше подняться не могу, груз мешает. Повисел так немного, призрачную ножовку достал и от убеждений избавился. Сам себя отпустил, взлетел выше некуда.

Смотрю, сидит наверху небесный курильщик и облака выдувает. Затяжку сделает – выпустит авианосец для ангелов, другую сделает – пронзит его торпедой. Плывут рядами парусники килем вверх, львы с боксерскими кулаками, и огромные головы. Кивает мне облачный создатель дружелюбно, приглашает присоединится. На атмосферном столе перед ним божественный выбор: тут тебе и папиросы на любой вкус, и сигары, и кальян. Бери что хочешь, создавай облачность и живительные осадки. Я себе удобное ложе из вредной привычки соорудил, развалился любимым гостем и курю, курю, курю… Голова кругом, а получаются лишь верблюжьи горбы да тучи не выразительные — не даются мне сложные портретные образы, не пишутся оскорбительные слова.

— А когда облаков нет, спишь, наверное? – спрашиваю уважительно.
— Когда сплю, когда подсматриваю…

Выдул из обеих ноздрей по грудастому паровозу, я в ответ разрядился грозой от усилий. Хочется мне в мстительном порыве, что-нибудь монументальное создать. Какой-нибудь фаллический символ на полнеба. Но рвутся хамские облака, рассыпаются кляксами. Уже и губы онемели, скривились судорогой, а получается все хуже и хуже. Пошли мои силы на спад, иссякли прозрачные легкие.

Небесный Курильщик понаблюдал за мной немного и подвел итог:
— Слабак! Как опыта побольше наберешься, тогда и прилетай, попыхтим…
Подо мной ложе развеял, отвесил пинка молнией. Вернулся я на землю весь в искрах, устроил пожар. Палачей опрокинул, победоносные улыбки с их лиц постирал.

Теперь я избранный для перекуров, с особыми привилегиями и армией поклонниц.Тронуть меня никто не может, курить могу где вздумается — хоть на сеновале, хоть на бочке с порохом. Правда, мне после небесных затяжек не очень хочется, тошнит и в глазах двоится. Но ничего, я себя заставлю, ведь для меня теперь вокруг сплошное место для курения.