Шева : Гарлем-шейк

Гарлем — часть города Нью-Йорка (США), населена главным образом неграми («негритянское», или «черное гетто»), расположена на северо-востоке острова Манхаттан.
Так начиналась заметка о Гарлеме в Большой Советской Энциклопедии.
К чему это я?
Да историю одну вспомнил.

…- Сергей Иванович, вы же взрослый человек, а так себя ведете!
- Отрываете нас всех от работы! Думаете, интересно нам с вами здесь сидеть? Если бы не известное вам поручение руководства о проведении служебного расследования в части соответствия вашего поступка деловой этике, вот это больше нам делать нечего, как слушать о ваших выходках!
- И так пашешь как негр с утра до ночи, над каждой бумажкой трясешься, чтобы не ошибиться, а кому-то – море по колено.
- Уже двадцать минут слушаем, а вы, извините, ахинею какую-то несете!
- Да-да, совершенно верно – ахинею. Даже слушать стыдно.
- Одним словом, последний раз объясните нам, как все произошло.
- Да! И будем, товарищи, писать протокол. С нелицеприятными выводами, я думаю.

- Коллеги, да что же это такое, почему же вы так упорно не хотите меня услышать? Третий раз рассказываю.
Танец Gangnam-Style все же по телевизору видели?
- Ну, видели. И что?
- А сейчас, как оказалось, в мире появилась новая фишка. С подобным танцем. Гарлем-шейк называется. Как дочка мне потом рассказала, в феврале пять австралийских подростков выложили на YouTub‘e этот ролик.
Суть танца в том, что во вступительные пятнадцать секунд танцует лишь один человек. Но обязательно в головном уборе, обычно в шляпе. Другие якобы заняты своими делами. Потом внезапно все участники, причем в необычных костюмах или почти голые, начинают танцевать, либо хаотично двигаться, принимая необычные позы или делая эротические па.
Есть ролики, где этот танец танцуют в горах, в воздухе, на главных улицах самых больших городов мира. Танцуют студенты, офисные работники, рабочие, спортсмены, музыканты. Даже модели.
Вон недавно триста человек станцевали на площади «Таймс-сквер» в центральной части Манхэттэна в Нью-Йорке.
Тут тоже не поймешь. Одни говорят, что это танец. Другие — что это обычный костюмированный флешмоб.
Кто же знал, что наши тоже решили станцевать?
А я гулял там как раз неподалеку. Вот и попал в кадр…

- Сергей Иванович! Но ведь то, что показали по телевизору – это ведь было черти-что!
В мороз, в мороз! на ветру, полуголые раздетые подростки, кривляющиеся под дурацкую музыку, в каких-то идиотских шляпах, и среди них – вы. Ну как, как вы там оказались?!
- Я же говорю – проходил в этот момент мимо. Случайно.
- Подождите, подождите. А почему в руках вы держали трубку для подводного плавания?
- Дело в том, что парень, рядом с которым я случайно оказался, а он был в плавках и ластах, решил поправить свою маску для подводного плавания, и попросил меня подержать трубку.
- Ну, допустим, хотя и с трудом верится. А почему у вас на голове был огромный оранжевый парик с косичками?
- Они дрэды называются.
- Вот-вот! Афроамериканцы такие любят носить. Он-то откуда взялся?
- Я был тогда без головного убора. Погода же, сами видели, какая была – ветер, мокрый снег. А у меня, извините, лысина. Рядом стояли две девчонки в таких париках. Одна, в шутку, сняла свой парик и водрузила мне на голову.
Еще и сказала — Берите дяденька, а то у вас головка замерзнет! А телевизионщики этот момент как раз и засняли…Вот. Не повезло.
- Но вы же пританцовывали вместе с остальными лоботрясами, мы же все это видели?!
- Ну, музыка когда началась, резко и громко, все затряслись в танце, я от неожиданности тоже…немного…Холодно, опять же, было.
- Но эти девчонки вас обнимали!
- А одна даже поцеловала!
- Ну…баловались они так. Молодежь, что с них возьмешь.
- Но вы же улыбались! Мы все видели.
- И у вас было счастливое лицо! – с возмущением фыркнула мумифицированная мымра из профкома.
И по-лошадиному клацнула вставной челюстью.
Будто подведя черту обсуждению.
И вот тут Сергей Иванович замолчал.
Возникла длинная, тяжелая пауза.
Затем Сергей Иванович очнулся от каких-то воспоминаний и как-то совсем беззащитно, по-детски так, спросил – А что, улыбнуться нельзя было?
Комиссия возмущенно зашумела.
Председательствующий, всеми уважаемый Александр Ильич решил разрядить обстановку.
- Товарищи! Тише, тише. Я думаю, картина в целом ясна. Есть предложение – делаем пятиминутный перерыв, и затем формулируем в протоколе наше мнение по поводу этого прискорбного инцидента с коллегой.
А я пока с Сергей Ивановичем поговорю тет-а-тет…
Как бывший одногруппник.

- Серега, ты чо? Действительно охренел?
- Знаешь Саня вдруг вспомнил я свой девятый класс и как Генка Кедров а он у нас тогда был страшный корефан потому-что играл на соло-гитаре в школьном
вокально-инструментальном ансамбле у него были самые длинные среди пацанов
волосы в школе несмотря на постоянные вопли завучки все девчонки от него
тащились у него были записанные с дисков фантастика по тем временам записи
битлов ролингов и других не виа а западных групп и через него можно было
договориться записать на свою бобину но по бешеной цене пять рублей «с диска»
или три рубля «с первой записи» а еще он приносил в школу и продавал нам
черно-белые фотки битлов переснятые из журналов и конвертов пластинок как
сейчас помню большие по рублю а поменьше по пятьдесят копеек а еще а тогда
это было охеренно круто он умел классно танцевать под эту музыку меня же
родители видя страстное стремление научиться танцевать записали в
танцевальный кружок где мы начали разучивать официальный современный
молодежный танец летка-енка увидев нескольких па которого я интуитивно понял
что это какая-то херня и не так должен танцевать современный модный пацан так
вот Генка хоть и не был моим другом согласился научить меня танцевать «как
надо» ты представляешь что значит по тем временам уметь танцевать «как надо»
ты сразу поднимался в глазах школьного сообщества но самое главное самое
главное в глазах той которая сидела от твоей парты через проход справа с
надменным и уверенным видом первой красавицы класса уже тогда знающей
себе цену а ты изнывающий от дрочки пацан клал на угол парты учебник поперек
приоткрывал его и вставлял в него маленькое прямоугольное зеркальце
благодаря чему мог видеть ее лицо а изменив угол наклона зеркала вожделенные
коленки а иногда даже чуть выше так вот мы после уроков как-то остались с
Генкой нашли пустой класс вставили в ручку двери изнутри швабру чтобы никто
не мог открыть и Генка насвистывая мелодию да какую мелодию ритм начал
показывать мне движения танца а я их сначала стесняясь медленно но затем все
быстрее начал повторять и представляешь вдруг с той стороны двери видно
услышав нас кто-то начал дергать двери а затем мы услышали голос завучки а ну
открывайте немедленно что вы там делаете вы что деретесь мы испугались и
вынуждены были открыть а у нее потом аж очки на нос съехали когда она
услышала объяснения что Генка всего-навсего учит меня танцевать и она
пообещала нам нам-пацанам что никому не расскажет но зато потом наступил
день день моего триумфа когда на школьном вечере под ролинговскую
I can‘t get no satisfaction в исполнении Генкиного ансамбля я тоже встал в круг
танцующих и выдал как сейчас помню зажмурив глаза все чему меня научил
Генка и что я так долго и упорно шлифовал дома перед зеркалом.
Это был шейк…

- Серега, ну и ты дал! Как вспомню тебя, — тебя! отплясывающего на морозе с полураздетыми малолетками в новостях одного из центральных каналов на экране телевизора! Меня аж оторопь взяла.
Бля…Замдиректора департамента министерства…Министр, говорят, так матерился.
Затем с видом «товарища Сухова», когда тот говорит Луспекаеву загадочно-философскую фразу – Павлины, говоришь? Саня вдруг хитро улыбнулся и, нагнувшись к Сереге, негромко переспросил – А как ты, говоришь, танец называется – Гарлем-шейк?
Сергей Иванович сверкнул глазами и, тоже по-заговорщицки наклонившись, так же тихо спросил – В следующий раз пойдем вместе?
- Ты знаешь когда?
- Ну… Девчонки позвонили.