Солангри : Вечный спор. (1 часть)

— Тебя что-то гнетёт?
- Я вот никак не пойму, чего ты ждёшь? Думаешь, они в тебя поверят, все до единого? Ты много раз говорил: «они переполнили чашу», но всё же ждешь, откладываешь сроки. Рано или поздно, но тебе придёться сделать шаг...
- Мне ли этого не знать?! Думаешь, легко этот шаг сделать? Разве горшечнику не будет жаль своего разбитого кувшина? Ты ждал сотни веков, неужели ещё несколько лет не потерпишь?
- Мне надоели твои обещания!.. Давай поспорим на одного, а?
- Мы это уже проходили. Забыл уже?
- Другие времена — другие люди. Сомневаешься..?
- Ну что же, повторим урок.

Солодов задержался на работе позже обычного. Подработка, внеурочные — ему сейчас нужны деньги. И немалые.
«Да что же это такое?! Опять лампочку грохнули!» — споткнулся он в подъезде. Шаря ногой в кромешной тьме, в поисках следующей ступеньки, Солодов медленно поднимался на третий этаж.
«Ну почему всё так неуклюже..? Даже родной подъезд и то встречает неприветливо… Взять бы всё, да и послать к ...»
- Здравствуйте, Антон Михайлович! — голос прозвучал откуда-то с верхних этажей.
- Николаич, ты? — оторопев, полушёпотом спросил Солодов.
- У нас к вам предложение сугубо личного характера… — вопрос Солодова остался без ответа. Солодов, как будто и не слышал предыдущей фразы:
- Николаич, ну и шутки у тебя...
- Нет здесь никакого Николаича! — второй раздражённый басистый голос напугал Солодова ещё больше.
- Кто там?! — ещё тише спросил Солодов и ускорил ногами поиск ступенек.
- Простите великодушно, Антон Михайлович, что мы вас напугали, но у нас к вам разговор не терпящий отлагательств.
Решив не вступать в разговор, Солодов сжался, как пружина, для решающего молниеносного броска к двери своей квартиры.
- Ну, Михалыч, не вежливо, вот так молча уйти, не поговорив.
- Ага, щас! — не боясь потревожить покой соседей прокричал Солодов и метнулся к двери. Ключ на удивление быстро и без заминок вставился в замочную скважину: поворот, второй...
- Нет, так мы не договоримся… — проворчал бас и цокнул языком в тот самый момент когда Солодов распахнул дверь...

Свет коридора, через открытую дверь на мгновение ослепил Солодова и тут же внезапно потух. Солодов попытался шагнуть в квартиру, но не ощутил пола под ногами. Руки заметались в поиске двери, но вокруг была пустота. От накатившего ужаса, Солодов зажмурился и закричал.
- Хватит орать! И глаза-то открой...
Свет, не яркий, а будто в тумане, был повсюду, вокруг всего. Всего, чего? Солодов вдруг ясно осознал, что висит в пустоте.
- Вот теперь и поговорим! — громоподобный бас неожиданно сменился на привычные уху Солодова децибелы. — Повторю, Михалыч, у нас к тебе предложение касающееся лично тебя, да и твоей семьи в целом.
- Кто вы и что вам надо от меня? — ошарашенно крутил головой Солодов, вглядываясь в молочную пустоту, стараясь разглядеть хоть какие нибудь
силуэты.
- Кто мы это не важно, но вот, что нам надо от вас, уважаемый Антон Михайлович — правомерный вопрос.
- Как жизнь, Михалыч? Не устал ещё жилы рвать? Совершённые ошибки не так уж легко исправить, да? Дочь всё дальше, жене всё хуже...
- Зачем вы так?! Всё не так, как вы думаете! Вы не понимаете..! — яростно попытался защититься Солодов.
- Ну конечно, мы и не думаем, и не понимаем. Ты ещё скажи: «бес попутал»! Не, ты посмотри на них, удобно устроились — кто угодно виноват, но только не сами! Есть на кого свалить, да?!
- Прекратите!!! — Солодов сжал руками голову, словно пытался выдавить из неё эти голоса. — Что, в конце концов, вы хотите?!
- Ну, довольно… Нам надо, Антон Михайлович, чтобы вы… скажем так — отомстили одному человеку за все беды, что свалились на вашу голову.
Солодову показалось, что он ослышался или неверно понял суть предложения:
- Я верно понял вас..?!
- Абсолютно верно! Камышов, Виктор Сергеевич… — при упоминании этого имени, Солодов изменился в лице. — Думаю, Михалыч, тебе не надо напоминать, кто это..?

Камышов. Врач, акушер-гинеколог… Именно он уговорил чету Солодовых в необходимости аборта у дочери, Алёны. И то ли, что-то пошло не так, то ли сам Камышов совершил ошибку, но Алёна никогда больше не сможет иметь детей. По роковому стечению и Людмилу, жену Солодова наблюдал тоже Камышов. В итоге: дочь развелась с мужем и разорвала все отношения с родителями, не простив им. А Людмила… Солодов был готов тогда убить Камышова! Но, это тогда, а сейчас?
Солодов заплакал. Зло так, с воем:
- Зачем?.. Оставьте меня!.. Вы слышите?!.. Оставьте нас в покое!

Голоса молчали. И это молчание вызывало в душе Солодова нарастающую волну смертоносного гнева, рождение зверя — кровожадного, не знающего жалости. С далёкой юности он помнил это состояние:
- Ну, что замолчали?! Вы бы хоть показались, что ли! Слышите, вы?!