Владимир Павлов : Призрак

Небо остыло. И ветер всю душу вынул.
За поворотом дороги таится ничто.
И не шумят, а отчетливо плачут осины
Над утонувшей в проталинах светлой мечтой.

Вдруг перед бампером женщина и – под колеса!
Жму до упора. Как тихо! Но слышится плач.
Словно хирурги, запачкались кровью березы.
С ней был ребенок. Его отшвырнуло… как мяч.

Я отвезу вас до Питера, там будет проще.
Девушка, не шевелитесь, найдем вашу дочь!
Господи! Жуткая тварь появилась из рощи…
Села в машину, помчалась стремительно прочь.

Как же нам ехать?.. А как же я… как же… я – ЭТА
Страшная нежить?! И бросил? И скрылся? Найдут…
И неизвестно, какую уже сигарету…
И – впереди только тьма. Я, должно быть, в аду.

Город прозрачный. Дома не спасут от погони.
Люди струятся из тьмы, пропадая во тьме.
А фонари и витрины, мерцая в агонии,
Гаснут в моем недоступном покою уме.

Я захожу в свой рассудок, бросаю одежду,
Выпив пять банок холодного чувства вины.
Утра не будет. Но день упадет неизбежно:
Станут ночные кошмары близки и видны.

Днем, на работе, с друзьями, впадаю в забытье.
Ночью из тьмы – зеркала. Только я в них исчез…
Еду во мрак, чтоб разбить, на осколки разбить их –
Каждую ночь возвращаюсь в загадочный лес.

Место трагедии все изучил. Безуспешно.
Нет ни следа. Не примяты трава и кусты.
Может, со мною столкнулся сам сумрак кромешный,
Ранил осколками той ледяной пустоты?

Сосны впитали размокшую хмурую просинь.
Из беспросветности тянутся рощи осин.
Жуткий старик появился и грянулся оземь.
Я вдруг почувствовал слабость, падение сил.

– Так же, – сказал, – я когда-то подпал ее чарам.
Будешь бродить и искать до конца своих дней.
Здесь жила девушка. Хвори лечила отваром.
Дом подожгли. И колдунья погибла в огне.

Старец исчез, превратился в трухлявую иву,
К звездам-лампадкам корявые руки воздев.
Милая, милая, может быть, вы еще живы?
Пальцы как лед. Поднесу их поближе к звезде.

Небо остыло. И ветер всю душу вынул.
За поворотом дороги таится ничто.
И не шумят, а отчетливо плачут осины
Над утонувшей в проталинах светлой мечтой.