Бабанин : Спектральный анализ... Женщины. Часть 16.

— Давно мечтала об этом. Чтобы мы никуда не бежали, чтобы не звонил телефон, чтобы мы сидели в ванне? и я могла бы тебя искупать своими руками. Ой, расплескалась! О чем будет твой следующий роман?
— С чего ты взяла, что я буду писать следующий?
— Как?! Всеволод сказал, что хочет заплатить тебе аванс. Ты теперь богатенький Буратино.
— Да уж, Достоевский.
— Ему тоже много платили?
— Нет, просто он умудрялся со всех собрать авансы, тут же спустить их, а потом мучительно выковыривал из носа обещанные четыреста страниц.
— Но это не помешало ему стать гением.
— Слухи об этом сильно преувеличены. Это как детская игра: Река? Волга. Поэт? Пушкин. Гений? Достоевский. Того же «Идиота» можно было рассказать на шестидесяти страницах, и будет интересно. Но аванс взят за четыреста, вот и приходится пыхтеть, размазывать говно по стеклу.
— Ой, как непочтительно к мэтру. Фиг с ним, меня больше интересует твоя литература.
— Да что ты говоришь?! Много ли ты прочла, прежде чем узнала о гонораре?
— Но ведь ты не давал читать. Тихо, тихо, сейчас я потру мочалкой наши бедрышки, теперь здесь. Ну-ка, повернись на бочок. Так, теперь милые сердцу ягодицы. Какие у тебя божественные ягодицы!
— Нравятся — бери себе.
— Спасибо, пусть все остается на своих местах. О, что это у нас тут всплывает на поверхность? Какая прелестная вещица! Ну-ка, ну-ка, убери руки!
— Это перископ вражеской подводной лодки.
— А кто в него смотрит?
— Старый больной гарпунер
— А что он видит — старый, больной?
— Он видит прямо по курсу «плавучий док». Точнее не видит, а чувствует его спинным мозгом.
— И что делает гарпунер?
— Пьет грог и решает: «Куда нам плыть?»
— В док, голубчик, в док!
— Но ему нужен сухой док, а этот наполовину затонул, да и выглядит неисправным. Гарпунер паникует и нервно курит у перископа.
— Перекур закончен, паникеров – за борт, а перископ – в док на вечную стоянку.
— Вечной стоянки не бывает. Рано или поздно наступает вечная «лежанка» или «виселка».
— Не надо о грустном, капитан! Время «виселок» еще не наступило. Команда, аврал! Всем стоять, с якоря сниматься и — полный перед!!!
***
— Мне кажется, что это не дождь, это Москва плачет оттого, что мы уезжаем, да? У тебя нет предчувствия, что мы еще вернемся?
— У меня есть уверенность, что сейчас мы попадем в тот же самый вагон, к той самой проводнице, которой ты нахамила.
— Через сорок минут сказка кончится. Жаль. Я теперь не представляю, как мы будем жить. После этого приключения я уже… не смогу без тебя. Прости за банальность. И, вообще, почему это наш поезд имеет такой странный номер- «26»? Они будто издеваются над нами. И дождь, как назло. Все к одному.
— Постой здесь, я сейчас.
— Ты куда?
— Забыл на вокзале одну вещь, сейчас.
— О, нет, только не бросай меня одну!
— Не паникуй! Я кое-что забыл. Не бей копытом, я быстро, бегом.

***
— Что это такое? Чучело?!
— Сама ты — чучело. Это подарок Принцессе, чтобы она никогда не плакала. Знакомься, этого милого пса зовут… гм-м…
— Бомбист!
— «Бомбист»? Почему?
— Он очень похож на Бомбиста.
— Ну, да, наверняка именно так его и зовут — Бомбист. Это тебе.
— Спасибо. У тебя такой вид, будто мы… прощаемся.
— Что ты, Принцесса, просто мы возвращаемся. Мы снова вместе, едем домой, к морю, к солнцу. Прочь из болтливой, развратной, сопливой Москвы. Я… тебя люблю, Принцесса!
— Не говори так, мне становится страшно.
— Почему?
— Потому что в фильмах после таких слов люди обычно расстаются и никогда больше не встречаются.
— Между прочим, все зависит от сценариста. В нашем кино сценарий пишу я… Но с твоим участием. Так что эти двое, которые сейчас ожидают поезд к морю, никогда не расстанутся, а, наоборот, будут жить счастливо. Тем более, мы теперь не одни, у нас есть Бомбист.
— Я плачу…
— В мире так много жидкости, не надо. Природа плачет, ты плачешь, сейчас я заплачу, потом Бомбист.
— Этот? Этот не заплачет. Такие как он не плачут, они огорчаются. Посадку объявляют. Ну, индо побредем?
— «И пошли они, зноем палимы…»
— Она так ехидно объявила посадку, словно подслушала наш разговор! Разве нельзя сказать спокойно: «Поезд №26 Москва — Севастополь отправляется с седьмого пути»? Так нет же, сучка, иронизирует: «Поезд Ма-асква — Севастополь от-правляется…» До свидания, Москва! Ты мне очень понравилась, и мы обязательно вернемся, правда?
— О чем спич! Вернемся и разорим.

(Продолжение следует).