Natik : Полет

Однородная гладь расстилалась насколько хватало взгляда, уходя за низкий горизонт. Низкий Полет длился не так долго, как казалось Птице из-за однообразной картины внизу. С высоты пейзаж внизу выглядел не то что бы уныло, просто осознание того, что таится за этой «живописностью», вызывало бесконечную скуку и непонятное томление от щемящего одиночества.
Внизу простиралось топкое болото. Засасывающая трясина была повсюду, однообразность которой изредка нарушалась небольшими ложными кочками с кое-как и кое-где цепляющейся за них растительностью. Буро-серо-зеленая бескрайняя топь. Птица была уверена в своих силах и размеренно, плавно скользила к своей цели – роскошным заливным лугам за невысокой цепью гор. Задаваться мыслью, как она оказалась в таком немыслимом и совсем для нее неуместном месте, смысла не было, — это ничего не меняло. Просто нужно было двигаться дальше. Опасности данное «путешествие» не несло абсолютно никакой, ну..., может, легкий трепет от осознания небольшого приключения.
Впереди что-то заставило взгляд за него зацепиться. На зелени ложной «твердыни» мшистой поверхности темнело бурое пятно. В затянувшемся однообразном полете это не могло не привлечь внимания. Пара ничего не стоящих взмахов — и неизвестный источник оказался… Им.
Оно, скорее всего, насколько могла предположить Птица, возможно было местным обитателем, так как слишком явно гармонировало с окружавшими Его пейзажем и средой. Определенно Оно было создано для весьма комфортной для него жизни в простилавшейся под Птицей топи, так непонятной ей и вызывающей в ней лишь легкое пренебрежение. Однако что-то было не так… Один снижающийся спиралью круг – и можно было рассмотреть внимательно виновника прерванного скучного Полета. Если бы Птица попыталась ответить на вопрос, что же подвигло, что же так привлекло ее в этом Существе и заставило совершить все последующее, — она не смогла бы ответить ни в тот момент, ни потом. Возможно, это был взгляд, — пронизывающий, темно-бурый, глубокий. Взгляд по кошачьи миндалевидных глаз цвета окружающей топи… и такой же бездонный… Возможно, выражение этих темных капель глаз, воспринятое Птицей чуть ли не как мольба. Но, скорее всего, более внятной причиной стали судорожные движения, которыми оно конвульсивно и явно пыталось выдернуть себя из засасывающей темно-коричневой мути. Обрывки мха, неохотно отрываясь от общего полотнища, взлетали иногда вверх, как бурые бабочки, чтобы, опустившись, исчезнуть, слившись в единое бурое однообразие цвета.
Птица не могла оторвать глаз от той яростной жажды, восхищения, зависти, восторга во взгляде Существа, так внезапно атаковавших ее после столь длительного одиночного Полета.
Думать.., осознавать.., сожалеть.., искать выход.., что-то планировать.., — все это можно будет сделать намного позже. Сил, времени так мало… Безрассудство? — возможно.
Птица, схватив существо лапами за бронированный загривок, рванулась вверх. Наконец взгляд мог расслабиться на успокоительной бледной синеве неба. Дополнительный вес пока не был утомителен. Птица посмотрела на своего попутчика… Его голова, насколько это было возможно, была запрокинута вверх, а в глазах – восхищение и восторг. И еще в них отражалась бескрайность небесного простора, из-за чего цвет их стал совсем непонятным, его можно было бы назвать… цветом талой весенней воды. Птице явно понравилось увиденное. Удовлетворенно с силой взмахнув крыльями, она стала набирать высоту. Наконец-то в Полете появился смысл, и исчезло томительное одиночество.
Перед мысленным взором все явственней, становясь все детальней, воздушной дымкой рисовалась картина, — последние усталые взмахи крыльев, и она опускает существо на яркую зелень заливного луга, опускается рядом… Наконец-то можно позволить себе непрерывно всматриваться в темную глубину его глаз, окунаться в эту бездонную темноту и не выныривать, насколько хватит дыхания. Рядом воображение услужливо рисует прозрачное сверкающее озеро, звенящая прохлада воды которого так необходима после такого долгого Полета. Конечно же важными деталями безмерного счастья мысли дополняют картину теплым ласковым ветром и шепотом крыльев собратьев, которые с грацией и достоинством кружат вокруг, окатывая волнами радости от встречи. И, разумеется, безмерное счастье Существа, оказавшегося в этой сказочной мечте, его восторг, благодарность и теплота, когда оно, зажмурившись от перенасыщения красками, уткнется Птице в шею тепленьким влажным носиком. Она все набирала высоту, чтобы как можно скорее сделать мысленную картинку реальностью и быстрее достичь своей мечты.
Внезапно резкий рывок за ноги вниз сбил ее дыхание. Взмах крыльев, на которые уже начала наваливаться тяжесть усталости, и она недоуменно смотрит вниз на Существо. И отшатывается…

ПОЛЕТ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
… Внезапно резкий рывок за ноги вниз сбил ее дыхание. Взмах крыльев, на которые уже начала наваливаться тяжесть усталости, и она недоуменно смотрит вниз на Существо. И отшатывается…
Вместо так ошарашившего Птицу в прошлый раз восторженного взгляда ее обдало нестерпимым холодом! От восторженного теплого блеска не осталось и следа, вместо этого физически ощутимым толчком в глаза ударила гремучая смесь гнева, презрения, испуга и возмущения. Это было так неожиданно, что лишь через несколько минут свист воздуха напомнил Птице о несущейся навстречу земле. Шок от первого неожиданного удара медленно проходил и уже казался ей самой ее же параноидальной выдумкой. Нужно было помнить и думать о Полете… Взмах – и перед глазами снова перламутр неба.
Брюшко пронзила резкая боль… Как раскаленным тончайшим лезвием что-то стегало её по ногам и животу. Нужно набраться смелости, оторвать взгляд он горизонта… Ничего увиденного Птицей в глазах Существа в прошлый раз не было… Там не было ничего… холодная, абсолютно равнодушная серо-зеленоватая сталь. Только лапка его была поднята вверх и на острых лезвиях когтей развевался тополиным пушком прилипший к чему-то темно-бурому белоснежные ошметки подперья… Недоумение… «За что?!?», — пронеслось молниеносно в голове Птицы.
— Как за что?!, – тут же сам собой пришел ей же её же ответ,- Разве кто-то просил тебя, уверена, что не ошиблась?! Разве не приняла желаемое за действительное? Кто дал тебе права вмешиваться, брать на себя ответственность что-то за кого-то решать? Кто тебе сказал, что Существу Это Нужно? С чего взяла ты, что у тебя хватит сил?, — мысли калейдоскопической каруселью пытались догнать друг друга.
Тем временем Полет продолжался. Разжать лапы и выпустить Существо ей совсем не пришло в голову, к раскаленным ниткам ожогов от лезвий удалось даже привыкнуть, и стало казаться, что это даже в какой-то мере придает сил. Птица позволила себе подумать о будущем. Нет, не мечтать о лучезарной сказочной мечте (хотя, раз утвердившаяся в подсознании эта мечта, казалось, навечно присутствует призрачной декорацией ко всем мыслям, возникающим в голове). Нет. Птица думала о самом ближайшем будущем. Она думала о расстоянии, об оставшемся времени и расстоянии… Увиденное ею в прошлый разв Его глазах уже смазалось и казалось досадным недоразумением, ведь стоит дотянуть до холмов и сразу все прояснится. Существо все поймет и будет счастливо, она была уверена в этом. Просто нужно немного потерпеть. А вот утекающие с нарастаящей скоростью силы ее пугали, тем более, что рывки внизу становились все отчаянней и яростней, а лезвия мельчайших ожогов несколько раз уже зацепили крыло, повредив, пока слегка, оперение.
Вдруг резкая боль пронзила основание правого крыла. От неожиданности Птица все-таки разжала лапы. Высота уже давно из-за тяжести ноши и ран была минимальной, и шумный всплеск темно-коричневой жижи обдал Птицу, которая прилипла к белому оперенью крыльев. Существа видно не было, над расходящимися в разные стороны кругами, снежной пургой опускался белый пух. Так просто улететь она не могла. Брюшко горело, что-то теплое тонюсенькой струйкой медленно пробиралось из под основания крыла. Птица легла на круг. Нужно подождать.
После второго виража она решила, что приутихшая боль и небывалая легкость, пришедшая на смену тяжести, вполне позволят дотянуть ей до заветной долины. Внизу послышался всплеск, — Оно вынырнуло и, лихорадочной взмахивая лапами, барабанило по болоту. Птица сузила круг до минимального радиуса и, снова протянув лапы, ухватилась за загривок. Существо взмахнуло лапами, и уже знакомые мелкие ожоги болью обожгли брюхо. «Это Оно случайно! Оно не ведает, что делает, Оно не нарочно, Оно по привычке просто не убирает когти, и Оно немного перепугано…», — неслось в голове у Птицы.
«Сколько же до гор..? Силы на исходе, тяжесть намокшего Существа, кажется, увеличилась вдвое, недостающее оперение и налипшие на перья крыльев грязь и глина заставляет делать взмахи чаще и с утроенной силой… Ноги и животик горят как на решетке барбекю..(кстати, откуда я знаю это слово?). Время… Расстояние… Силы… Направление… Что дальше?.. Возможна ли минимальная вероятность встретить собрата для помощи и спасения? Что же…», — неслись с немыслимой скоростью мысли Белоснежной Птицы…