Syrik : Папа Володя

Мягонький плед заботливо облизывал папины коленки. Папа Володя настороженно курил, вжавшись в своё любимое плетеное кресло, как водитель перед аварией. Он знал, что через двадцать минут дочь придумает очередную глупость и приведет её домой.
Двадцать минут канули в вечность как песни Лены Зосимовой.
Заскрежетав дверными петлями по папиным нервам, в квартиру впорхнула дочь, ведя за руку уродливого паренька с короткой стрижкой и хитрым прищуром.
- Началось – подумал папа. – С мозгами враждует, и гормоны ей не товарищи.
- Привет, па! Это Гена, он теперь будет жить у нас – радостно информировала дочь, окисляя комнатный воздух парами «Ягуара».
Прежде чем ощутить нервными окончаниями непроизвольно материализующуюся в голове эмоцию — «ПИЗДЕЦ», папа успел рассмотреть любимую дочурку.
На ней были утепленные черные колготки с ворсистыми кАтушками. Потертая джинсовая юбка формально прикрывала женскую сущность, цепляясь за выпирающие с боков подростковые тазобедренные косточки. Сверху была короткая коричневая курточка из болония, тоже потертая, но уже в других функциональных местах — в районе нагрудных карманов. Кто виной этим потертостям? Папа надеялся, что исключительно время. Между курткой и юбкой расхлябано виднелся пупок и нахально смотрел на отца.
- Не могли внутрь зашить. Теперь на дверной глазок похож – размышлял он, заворожено глядя на остатки когда-то целого дотационного органа.
- Папа, ты не рад? Я счастье свое нашла! Мое счастье зовут Гена. Он будет жить у нас до 7:30. В 8 ему на пары.
Лицо девочки-подростка было измалевано тушью, помадой, и прочим женским самообманом в таком объеме, что папе срочно захотелось стошнить на Карнелюка. После той истории с самоваром, когда становилось невыносимо, папе хотелось блевать на Корнелюка. Корнелюк не знал об этом и поэтому сильно рисковал, приезжая в их город с концертом. Геннадий же лицом напоминал гремучую смесь вора из крестов и конского копыта.
- Молодой человек, окажите любезность, покиньте квартиру в целях самообороны.
- Аааа, че ты типа, епт да?! — завопил Геннадий – сначала махиту купить заставили, да в туалете карму испортили. А теперь за дверь? Вам плевать на потенциальных партнеров ваших дочерей.
- Совсем они там со своим дабстепом ебанулись… — поморщился про себя папа -тотальная долбоебизация…
Плед нервно сполз на пол. Папа вынул изо рта сигарету и затушил её в кружке с чаем.
- Вы что, сношались без спросу?
- Папа, ты ничего не понимаешь в этой жизни! Нет! Но мы любим друг друга! И я хочу, чтобы Гена стал моим первым мужчиной. Он стрелец — мы созданы друг для друга!
- А ты дура Стрелец и дура не лучшее сочетание – с трудом сохраняя спокойствие, парировал отец.
- Ну, Пап! Ген, а ты че молчишь! Давай прояви основательность своих намерений.
Глаза подростка сузились и стали еще более хитрыми и довольными.
Как у покупателя, выпившего сок в супермаркете, и поставившего пустую коробку обратно на полку с продуктами.
В легкой непринужденной манере парень приступил к дипломатии:
- Я милый и пиздатый мальчуган. Мама врать не станет. Так что если вы не возражаете, я буду, так сказать, Гагариным для черного космического пространства вашей дочери!- одухотворенно закончил паренек.
-Геннадий, у вас скафандр-то есть? Вы ж после выхода в открытый космос должны будете и правда пожениться.
- Вот ведь. А без женитьбы никак нельзя свое либидо удовлетворить?
- Нет.
-Что ж вы за меркантильный народец – отцы! Живете по принципу ты мне – я тебе. – перейдя вдруг на ломаный подростковый крик –А еще такой важный пост в государстве занимаете. А безвозмездно вдуть вашей дочке не разрешаете! Фи, какое мещанство!
Терпение отца, казалось, вот-вот отлучится на кухню за ножом. И только чудовищным усилием воли папа заставлял его остаться с ним и наблюдать за происходящим:
- Так, молодой человек, как вас там… Геннадий! Выйдите нахер и если у меня пропадут вещи с прихожей, я вырву вам кадык, юная падла.
- Ах, так! Ну, епт, получай! – парень вмиг спустил с себя джинсы и, ни секунды не мешкая, уверенно нагадил на ковер.
- Вот сука, сначала голова дочери, теперь мой ковер…так и до меня доберется – папа шагнул в сторону юнца с целью облегчить жизнь его родственников.
Но Геннадий был из благополучной семьи. Он оценил ситуацию, поставил себя на место отца и благородно покинул помещение, не забыв сблевать на прощание на папино пальто.
Тяжко вздохнув, папа сочувствующе поглядел на любимую дочь:
«Дочь в семье – это неисчерпаемый пиздец»…
Малолетняя фурия с отрешенным видом наматывала волосы на палец, жуя жвачку с амплитудой в размах крыльев птерадактеля:
- Оля, ты ведь знаешь, я тебя люблю. Зачем ты расстраиваешь меня?
- Папочка, я тоже тебя очень сильно люблю, я больше так не буду честно-честно! Он оказался дураком! Папуль ты мне веришь?
- Верю.
- Тогда дай сто рэ.
- Возьми около телефона в прихожей.
Оля резко повернулась и, сдирая остатки жвачных пузырей с носа, понеслась навстречу новой мечте.
Тяжелым взглядом, полным обреченности проводил отец свою дочь. Он поднял плед, сварил себе новую кружку чая и, усевшись в любимом плетеном кресле, затянулся сизым дымом сигареты…
Папа знал, что через восемь часов двадцать минут его младшая дочь выдумает очередную подростковую мечту и приведет ее в дом. За окном радостно сиял рассвет. Начинался новый рабочий день.
- В таком настроении только подписывать и сажать… — папа Володя взял термос и вышел во двор, где его уже ожидал служебный автомобиль.