Скорых Дмитрий : Бессонница глава 6

12:10  15-05-2013
Пахан нервно барабанит толстыми пальцами по баранке и сопит, гоняя туда-сюда сопли в носу. Из динамиков играет какой-то незамысловатый реп, на вроде Нагано или Центра, я в этой музыке совсем не разбираюсь, и для меня все хипхоперы на одно лицо и на один мотив. Вампир курит, выпуская дым в приоткрытое на половину окно. В зеркальце на откинутом солнцезащитном козырьке отражается его бледная физиономия с длинным, как у Кощея, носом и синяками под глазами. Мы с Вампиром одногодки, но выглядит он лет на десять старше, словно человек, поучаствовавший в каких-то боевых действиях и повидавший такого, что на всю оставшуюся жизнь хватит сполна.

— Ну, скоро там твой пацанчик появится? – зеваю на заднем сидении я. – А то от такого музона у меня уже глаза закрываются.

— Скоро, — не переставая стучать пальцами оборачивается Пахан. – Закинешься этими колесами, что Вадюха принесет, не до сна тебе будет, помяни мое слово.

— Мне в последнее время итак не очень-то спится.

— Я и смотрю, — хохотнув, Мерседес достает из пачки сигарету, — звоним тебе в десять часов, а ты только просыпаешься.

— Потому что ночами не сплю.

— Курить меньше надо, — противореча своим же словам, Пахан чиркает зажигалкой и прикуривает. – Блядь, и правда, что-то этот хрен, Вадюха куда-то пропал.

— А телки уже заждались небось, — туманно напоминает Вампир и кашляет, давясь сигаретным дымом словно туберкулезник на последней стадии.

Долгожданный Вадюха появляется спустя семь-восемь минут. Тщедушный, сгорбленный как старуха, в натянутом на голову капюшоне он выныривает из-за угла пятиэтажки, попадает под свет фар и бежит к нам, быстро перебирая коротенькими ножками. Подбежав, засовывает голову в окно с водительской стороны. У него мутные, рыбьи глаза, а нижняя губа оттопырена как у беззубого ребенка.

— Че, пацанчики, заждались? – весело шепелявит Вадюха. – А я тут с корешами зависаю неподалеку, не хотите присоединиться? Свободная хата, девочки…

— Ты принес? – Мерседес, брезгливо морщась, выталкивает его голову наружу. – Заебались уже ждать, пока ты там с девочками лясы точишь.

— На, — Вадюха протягивает ему таблетки в маленьком пластиковом контейнере. – Вечно ты так, Мерседес, всем недоволен, как баба капризная.

— Поговори мне еще, — Пахан отсчитывает деньги. – Вампир, есть полтос, а то ж у этого баклана сдачи вовек не допросишься.

Женек, словно очнувшись от сна, вздрагивает и лезет в карман за кошельком. Меня одолевает зевота. Будто большая рыбина в лодке, я поминутно разеваю рот и закатываю глаза. Хочется поскорее закинуться и оказаться на тансполе. Там-то, надеюсь, весь этот бред про собаку вместе с потом из меня и выйдет. Нужно просто как следует протрястись, отвлечься, познакомиться с кем-нибудь, и все пройдет. Так я себя убеждаю, отметая всяческие мысли об обратном.

— Все бывай, Вадюха. Если че — звякну, — расплатившись Пахан заводит двигатель. – С девочками там поаккуратней только, а то сам знаешь, как оно бывает.

— Угу, и тебе не хворать, — хмыкает за окном Вадюха и натягивает потуже капюшон.

Я сразу закидываю круглого в топку. Вампир, подумав, тоже следует моему примеру.

— Ну вы и троглодиты, — качает головой Мерседес и давит на гашетку.

Мы летим по пустынным улицам, обгоняя редкие машины. Подпрыгиваем на изнасилованной колесами, неровной дороге и гогочим как полные психи, в красках представляя каких телочек сегодня снимем и в каких позах будем их потом дрючить.

— Хочу блондинку, — заявляет Пахан. – Чтобы мясистая, с сиськами, со всеми делами короче. Видел как-то в Стелсе такую чувиху. По-моему на ней даже белья не было. Заебись, когда бабам нечего скрывать. Приподнял ей юбочку, и привет, спасай отчизну. Хорошо бы она и сегодня пришла, а то в прошлый раз мы там с этими клушами с западного зависали, и не получилось к ней подвалить. Ты бы ее видел, — оборачивается он ко мне, — такие булки! В жопу даст и не поморщится. Я тебе говорю.

— Угу, не сомневаюсь. На дорогу лучше гляди, ебарь-террорист, — хохочу я. – А то будет тебе и сиськи и письки и крест у башки.

— Сплюнь, — Мерседес поворачивается обратно.

— А раньше я жила, не зная, что такое кокушки. Пришло время, застучали кокушки по жопушке, — запел свои любимые частушки Вампир. – Сволоку тебя за ноги на обочину в кусты. Не ебать же на дороге королеву красоты.

В клубе «Стелс» как всегда сумрачно и многолюдно. Меня еще не накрыло, поэтому я спокойно сажусь за барную стойку и заказываю пиво. Девушка бармен со смешной взъерошенной прической и родинкой над верхней губой наливает мне «Старого мельника» в большую стеклянную кружку с надписью «Балтика». Кружка холодная и влажная как рука смертельно больного. Я подношу ее ко рту и пью большими, жадными глотками. Никак не могу остановиться. Глотаю так долго, насколько хватает дыхания. Затем ставлю практически пустую перед собой и беззвучно рыгаю как бы вовнутрь себя, от чего нос заполняется газами и начинают слезиться глаза. Пацаны куда-то подевались. Только что видел Вампира, болтающего с темненькой, как и он сам, миниатюрной девахой. Уже хотел было к ним присоединиться, но они словно растворились в толпе ночных тусовщиков. Кручу головой, оглядываюсь в поисках свободных цыпочек. Две неподалеку от меня, тоже сидят за баром. Сразу видно – подружки не разлей вода. Работают на контрасте, одна симпотная, вторая — с ней в нагрузку. Пьют какую-то розоватую бурду в длинных, витиеватых бокалах. Вечно смеются, не забывая стрелять глазками на окружающих. В меня тоже иногда попадают. Особенно страшненькая, та, что с кривым носом и в юбке. Другая, глазастая, в майке с цветастым кислотным рисунком больше смотрит в противоположную сторону на трех веселых полупидоров сидящих за столиком, разодетых, с прическами и уже бухих, как дембельнувшиеся солдатики.

Я улыбаюсь. Диджей врубает какую-то странную тему. Басы и запилы переплетаются с грустной, навязчивой мелодией, такой, что словно клещ проникает под кожу и зудит там как укус комара, не переставая и не давая покоя. Ерзаю на стуле и никак не могу устроиться поудобнее. Зову барменшу.

— Еще пива, — киваю на пустую кружку, не прекращая улыбаться. Ну хочется мне побыть хоть немного счастливым!

Все становится таким ярким и насыщенным, словно кто-то взял акварель и придал окружающему меня пространству невероятное разнообразие цветов и красок. Кто-то очень добрый и заботливый, как Дед Мороз или Оле Лукойе, для которого очень важно, чтобы всем сейчас было хорошо. Пиво вкусное как никогда. Девки невероятно красивые, особенно барменша. Хочу ее, сил нет. Облизываюсь, как голодный котяра. Пытаюсь прикурить, но зажигалка выскальзывает из пальцев и падает на пол. Да и хрен с ней, как можно курить, когда играет такая песня! Это Руки вверх? Нет, что-то другое, не менее веселое. Я словно марионетка под управлением безумного кукловода начинаю дергаться, пританцовывая в такт музыки.

— Девушка! – кричу барменше. – А вы любите собак?

— Ага, — открывает кому-то бутылку шампанского, — у моей сестры лабрадор. Гавр зовут, обожаю его.

— А я ненавижу собак, — говорю и ржу как сумасшедший. Последний раз так угорал от анекдота про накуренного Чебурашку, у которого «на роже все написано».

— Ну и зря, — пожимает плечами. – По-моему животных надо любить.

— Не-е, ты не поняла. Это я мертвых собак ненавижу, которые после смерти к своим хозяевам возвращаются. Собаки-призраки, понимаешь? – сквозь смех объясняю я.

— Угу, ясно. Тебе бы лучше больше не пить, — советует барменша и уходит наливать шампанское компании малолеток, толпящихся у стойки.

Музыка накрывает с головой. Вспышки неонового света калейдоскопом рассыпаются и вновь складываются в сотни потрясающих, поражающих воображение, узоров. Стул подо мной, словно ядерный реактор раскаляется до немыслимой температуры, и на нем уже просто невозможно усидеть. Ого! Это же, мать его, приход. Да еще какой! Даже не вспомню, когда я еще испытывал подобную эйфорию. Мерседес был прав, Вадюха не подвел и подогнал действительно стоящие колеса. Я делаю последний глоток из кружки, и как изголодавшийся по бушующему океану серфингист бегу ловить свою волну на танспол.

Как же здесь все охуенно! Мызыка, свет, люди. Какие красивые телки! Откуда вы взялись? Где были раньше, и почему я никого из вас не знаю? Я в самом центре. На меня обращены все взгляды. Двигаюсь, ловлю ритм, погружаюсь в пространство теней и света. Музыка во мне. Зажигаю по полной. И кто только придумывает подобные треки? Эти чуваки гении. Они знают, как устроить настоящий отрыв в полном смысле слова. Туман. Дайте еще тумана! Что это? Водяной пар? Хочу еще, еще больше. Все поднимают руки и орут. Делаю тоже самое. Диджей врубает новую тему – просто улет. Меня заносит. Швыряет по тансполу как моряка по палубе в шторм. Нет, это не шторм, а настоящая буря. Кто-то трется об мою спину. Девочка, ты супер. Танцуешь шикарно. Я уже здесь, вот он, смотри. Загляни мне в глаза, почувствуй, что я к тебе сейчас испытываю. Секс? Ты уже меня хочешь, или хочешь просто потанцевать? Ну да, я понимаю, извини. Я шучу. Ага, всегда так. Может быть, выпьем? Ром, теккила, водка? А хочешь, возьму нам шампанского? Мохито говоришь, фу, как пошло. Кричи мне в ухо, нифига не слышно! Ты здесь одна? А, с подругой. И где она? Ну и бог с ней. Пошли скорей, в горле пересохло. Нука, мудаки, расступитесь. Ты, козел, уйди в сторону, дай пройти. Чего вылупился? Бармен, наливай. Мне пива, ей мохито. Ясен пень алкогольный.

Я помогаю ей забраться на стул. Как бы невзначай провожу рукой по платью, прямо по заднице. Телка не замечает, или делает вид. Пердак у нее, впрочем, что надо. Разглядываю лицо. Маленький, приятный носик, большие карие глаза, чистая, гладкая кожа без признаков штукатурки, длинные темные волосы, но ощупь наверняка чистый шелк. Реальная девочка, отличные сиськи. Кажется, я ее уже где-то видел, причем совершенно недавно. Она тоже смотрит на меня с любопытством. Барменша ставит перед нами бокал и кружку. Кидаю деньги на стойку.

— Ну что, больше собак призраков не видишь? – девчонка хитро на меня поглядывает.

— Чего? – пошатнувшись, я едва не падаю со стула.

— А ты меня не помнишь? – улыбается она. Мохито зловеще блестит в тон ее сережкам с зелеными камушками. – Ты же мне в магазине недавно помочь пытался.

— Помню, — киваю, – Извини, не в себе был. Я, кстати, там больше не работаю, — чтобы снять напряжение прикладываюсь к кружке.

— Не удивительно. А ты всегда такой упоротый?

— Нет, — трясу головой. – Обычно обхожусь. Тебя как звать?

— Анжелика. А тебя?

— Руслан, — зачем-то вру я. – Ну и что, бритву своему купила?

— Нет. Гад он. Давай за знакомство? – протягивает мне бокал.

— Ага, давай, — чокаюсь с ней, проливая пиво себе на коленки.

— Так что с мертвыми собаками?

— В жопу их! – беру у нее зажигалку и закуриваю. – Так чем занимаешься, Анжелика?

— Да ничем. Учусь, тусуюсь с друзьями… Слушай, а у тебя еще есть?..

— Ты о чем?

— Ну, это, закинуться есть у тебя? – лукаво поджимает губки и поправляет прическу. – А то так хочется сегодня по-настоящему оторваться.

— По-настоящему, говоришь? Хм, — ищу глазами Мерседеса. Сфокусировать взгляд непросто из-за мельтешащих повсюду людей, к тому же меня неслабо колбасит. Однако я замечаю Вампира, точнее его черную шевелюру, торчащую за одним из крайних к тансполу столиков. – Я сейчас. Только никуда не уходи.

Продираюсь через плотные ряды столиков, цепляю чей-то стул и едва не падаю. Ноги сами рвутся в пляс, очередной трек, несущийся из динамиков, кружит голову и манит на танспол, но я себя сдерживаю. Нужно добыть этой Анжелике немного допинга, тогда наверняка можно будет рассчитывать на большее, нежели просто знакомство и нелепую болтовню за баром. Вместе с Вампиром еще две телки, ни одну из них не знаю. На столе графин, бутылка шампанского и фрукты. Сажусь. Гогоча, Вампир наливает мне водки из графина.

— Ого, глянь ка, кто к нам пожаловал! Ну ты где шляешься? А мы тут как раз обсуждали, куда податься после клуба.

— Женя предлагает устроить автопати, — хихикает сидящая рядом со мной пухлая блондиночка, по-любому подружка Мерседеса.

А вот и сам Мерседес подруливает к столику и без сил плюхается на стул. У него мокрые, как после дождя, волосы, а рожа вся блестит от пота.

— О, и ты здесь, — замечает меня он, сразу же прижимая к себе блондинку. Вторая, рыжая с короткой стрижкой, завистливо закатывает глаза. – Ну что, за знакомство? Это Света, это Вика, — небрежно и неопределенно Пахан обозначает сидящих рядом телок, так, что я даже не догоняю, кто из них кто. Дружно чокаемся рюмками. Я заглатываю водку, закусывая апельсином. По горлу сверху вниз разливается тепло. Оборачиваюсь в сторону бара, смотрю, не сбежала ли Анжелика. Нет, сидит, потягивает Мохито. Рядом с ней, по-хозяйски облокотившись на стойку, стоит какой-то волосатый утырок, кажется, она с ним разговаривает. Надо бы мне поторопиться.

— Круглые еще есть? – спрашиваю у Мерседеса.

— Еще? Тебе чего не вставило? – Пахан засовывает в рот огромную грушу. Сок брызжет и течет по щекам и по подбородку.

— Это не для меня, — трясу головой, — для девчонки одной.

— Чего, нормальная она?

— Угу. Так есть или нет?

— Да мы все сожрали вроде, — шарит он по карманам. – Точняк – закончились.

— Хреново. И в машине ничего не осталось?

— Не. Белый уголь есть, будешь? Всегда с собой в кабак беру на всякий случай.

— Нафига мне твой уголь? – не врубаюсь я.

— А чего, скажешь ей, что это охуенные спиды, вдруг ее на самовнушении пропрет, — ржет Вампир, кашляя и давясь виноградом. – Попробуй, может реально прокатит.

— Бери, во всяком случае, не продрищется подруга твоя, — закатывается и Мерседес. – Мне, например, они всегда помогают, — он кладет на столик белый, маленький кругляшек.

Скрипя сердцем возвращаюсь к Анжелике, сжимая уголь в кулаке. Бокал она уже осушила и теперь просто курит, рассеяно слушая этого волосатого, смахивающего на Агутина хрена в полосатой рубашке с поднятым воротником. До меня доносятся такие фразы, как «казачий хор, эту тему они классно спели, попса после них уже не вставляет, умеют черти». Чувак либо наглухо обдолбан, либо полный дебил. Ну ка нахуй!

— Мужик, отойди, тут занято, — протискиваюсь между ним и Анжеликой и сажусь, пододвигая к себе пивную кружку.

— Э, ты вообще кто? – возбухает волосатый. – Ничего, что я тут с девушкой беседую?

— Ничего, что она со мной? – делаю вид, что вполне готов расколошматить кружку об его тупую голову.

Волосатый отваливает, бубня что-то себе под нос. Анжелика вопросительно на меня смотрит. Я молчу, строю из себя жутко обиженного. Меня прет, хочется хохотать, прыгать на стуле и нести чушь, не хуже чем про казачий хор, но я держусь, как праведник перед проституткой.

Белый уголь тает в кулаке, незаметно кладу его в карман. Любопытные создания эти телки, всегда в поиске лучшего и всегда готовы продать свои прелести подороже. Неважно кому, лишь бы не продешевить. При этом каждая твердит, что хочет настоящих отношений, основанных на правде и взаимном доверии. На ум сразу приходит ленкин Андрей, отличный пример бабского идиотизма.

— Достал? – ни слова объяснений, с какого хрена ты тут трепалась с волосатым, ни слова извинений, один лишь холодный расчет. Волей-неволей начнешь задумываться, а не свалит ли она от меня, после того, как получит таблетку.

— Держи, — беру ее за руку, достаю уголь из кармана и вкладываю в ладошку. – Можешь не благодарить. Только закинься в туалете, и не пались.

— Как скажешь, — улыбается, как блудливая кошка. – А что это? Экстази?

— Лучше, — я и сам, как веселый желтый смайлик. Ну и видок у меня сейчас наверно. Хлебаю пиво как одержимый, дрыгаю ногами, стучу пальцами по барной стойке, будто по клавишам рояля. – Иди, а я пока закажу что-нибудь выпить.

Она уходит. Зацениваю ее задницу, потом делаю заказ. Еще пива, рюмку водки и «Секс на пляже». Водку выливаю в коктейль. Ловлю неодобрительный взгляд барменши и пожимаю плечами в ответ. Не хватало еще этой бабской солидарности. Ой-ой-ой, бедную девочку напоят, потом отвезут домой и отдрючат как положено, какой кошмар! Будто телки в ночной клуб не за тем приходят. Не надо гнать и строить из себя святую простоту пополам с наивной невинностью, именно ради этого они и крутят жопами на тансполе, стреляют глазками и просят у тебя колеса, чтобы, типа, оторваться по-настоящему.

Сигарета такая вкусная. Тяну дым, пускаю колечки с закрытыми от удовольствия глазами, слушаю очередной трек. Жесткий, взрывной, с постоянной сменой ритма и переливами, он захватывает воображение и манит на танспол. Но я держусь. Нужно дождаться Анжелику.

— А вот и я, — довольная, с блестящими глазами, она садится рядом со мной. Анжелика круто выглядит, пахнет чем-то приятным, наверно очень дорогая туалетная вода. У нее ровные, белые зубы, они сверкают как в рекламе жевательной резинки, когда Анжелика улыбается. Отличное тело, приятный загадочный голос, надо признать, таких девочек я не снимал уже очень давно, да что там, вообще никогда не снимал. – Соскучился?

— Ага, — я и правда соскучился, — на, держи, — пододвигаю к ней «Секс на пляже». – Хочу выпить за тебя, за самую красивую, обаятельную и привлекательную.

— Ну вообще! – Анжелика подносит бокал ко рту и хватает губами трубочку. – У-у, вкусняшка. Ты, кстати, тоже ничего.

— Ничего? Это как ничего хорошего?

— Не говори ерунды, ты прекрасно понял, что я хотела сказать. А когда таблетка подействует?

— Скоро. Сама не заметишь, как попрет. Будешь танцевать до упаду и нести всякую фигню, которая покажется тебе гениальной.

— Бедные мои ножки, они же совсем устанут, — Анжелика проводит по ноге ладонью. Наблюдая, я нервно сглатываю. Воображение рисует веселые картинки с ее участием. – Тебе нравятся мои ножки?

— Очень. Мне вообще все в тебе нравится.

— Ой, кажется, таблетка начинает действовать, — распахнула свои глазищи и смотрит на меня, как раковый больной на онколога перед объявлением диагноза.

— Тогда чего же мы ждем? – говорю, еле сдерживаясь, чтобы не заржать. Похоже, Вампир был прав, самовнушение – великая сила. – Погнали на танспол!



И снова вихри музыки и световых лучей захватывают, увлекают, подбрасывают к потолку и кружат волчком. Снова растворяюсь во времени и пространстве как мед в молоке. Помнится, в институте нас учили, что вещество тем лучше растворяется в жидкости, чем более сходны их полярности и прочие характеристики. Странно, но я совершенно не помню, что означают эти полярности, не знаю характеристики жидких и твердых веществ, но именно это правило почему-то накрепко засело в голове, словно мотив старой, давно забытой песни.

Я уже весь мокрый, как половая тряпка. Трясусь, будто в конвульсиях и хватаю ртом воздух. Анжелика танцует рядом, зажмурившись. Иногда наши тела соприкасаются, и тогда она открывает глаза. Я подмигиваю ей, Анжелика смеется в ответ. Сколько прошло времени? Два, три часа? Или, может быть, двадцать-сорок минут? Да какая разница. Главное, чтобы пацаны никуда не срулили, что-то их давно не видно. А так хочется показать им Ажелику, у Мерседеса просто глаза на лоб вылезут. Нужно его найти.

— Пошли! – ору, тщетно пытаясь перекричать динамики.

— Что? – Анжелика подходит ближе и подставляет ухо. – Я тебя не слышу! – зеленый камушек в сережке блестит, как кошачий глаз в темноте.

Беру ее за руку и тащу к столикам. Яркая вспышка света бьет по глазам. Кучерявый, как баран, тип с фотоаппаратом путается под ногами. Ослепленный, я едва в него не врезаюсь. Пацан весело извиняется и уносится прочь, продолжая сверкать объективом. Местный фотограф. Эта дибильная мода пришла сравнительно недавно, и теперь все малолетние шалавы после посещения клубов судорожно рыщут в интернете, просматривая фотки в группах социальных сетей. Надеются отыскать там себя, бухую и счастливую, как слива в шоколаде, в компании таких же придурков тусовщиков. Дешевая популярность. Никогда этого не понимал.

Анжелика не сопротивляется. Идет следом, крепко сжимая мою руку. В отличие от сумасшедшей, вечно недовольной Ленки, ей не нужно каждый раз что-либо объяснять и доказывать. Да и выглядит Анжелика гораздо лучше. Наконец-то мне повезло.

За столом в одиночестве сидит Вампир. Развалившись на стуле, вытянув длинные, худые ноги, он уже клюет носом. На столе две пустые бутылки от водки и шампанского, пустые и полупустые бокалы, фруктовые объедки и давно остывшие куски недоеденной пиццы. Неожиданно Вампир поднимает голову и смотрит прямо перед собой остекленевшими глазами. Толкаю его в плечо.

— Ну ты как, нормально?

— Угу. Сигареты есть? – уставившись на Анжелику мычит он.

— На, — кладу пачку на стол. – А где Мерседес с девчонками.

— В сортир пошли, — зевая, Вампир прикуривает, делает затяжку, потом его рука безвольно падает на колени. – А это кто?

— Анжелика, — говорю я.

— У, Анжелика, это хорошо. Меня Женя зовут.

— Очень приятно, — робко подает голос моя новая подружка.

— Сейчас уже поедем. Вы с нами? – вялая рука медленно поднимается с колен и шарит по столу. Находит недопитый бокал и тащит к хозяину.

— И куда собрались? – спрашиваю, искренне надеясь, что ответом будет не моя квартира.

— В гараж.

Анжелика как-то странно смотрит сначала на Вампира, потом на меня. Поездка в чей-то гараж, на ночь глядя, явно не входила в ее дальнейшие планы. Делать нечего, Вампир роняет голову на грудь, а я пускаюсь в необходимые объяснения.



Гараж у Пахана-Мерседеса огромный. При желании туда можно загнать две грузовые «Газели» и еще останется место под небольшую легковушку. Однако никакой автопарк Пахан в нем не держит. Даже его старенький, «глазастый Мерседес» девяносто девятого года выпуска «ночует» там далеко не всегда, беря пример со своего еще более возрастного предшественника, который был хоть и не глазастый, но все же носил гордый треугольный значок на капоте и заслуживал явно лучшего обращения, чем жариться на солнце или мокнуть под дождем возле подъезда, вместо того, чтобы спокойно дожидаться хозяина в теплом и сухом помещении. Но в этом весь Пахан, бережливость не в его правилах. Зато у него в гараже стоят два мягких дивана, большой стол с каменной столешницей, по всем углам развешаны колонки, подключенные к музыкальному центру, есть камин и мангал с заготовленными березовыми бревнами, а в подвале настоящий алкогольный склад.

Я в красках описывал Анжелике все достоинства гаража, рисовал перспективу посидеть у камина, послушать музыку, попивая пиво и болтая о всевозможной ерунде, и она, наконец, согласилась. Так и сказала: «Ладно, пофиг, поехали». Даже Вампир от неожиданности приоткрыл левый глаз и одобрительно закивал.

— Только я спереди еду, — многозначительно добавил он.

До сих пор не могу понять, почему Анжелика тогда согласилась. Как-то просто у меня с ней все вышло. Непринужденно и легко. Будто и не существовал тот стандартный набор правил и условностей, который всегда мешает цеплять этих телок. Я имею в виду не тупых, дешевых потаскух, готовых прыгать в любые тачки к кому угодно и ехать хоть на край света, снимающихся так же легко, как яблоки с веток, а нормальных девчонок, к которым, как может показаться на первый взгляд, и на сраной козе не подъедешь. А в тоже время все ужимки, недосказанности, глупые фразы, нервозность вдруг куда-то подевались. Надулись и лопнули, словно мыльный пузырь. Мы с ней были едва знакомы, пацанов и тех двух девчонок она вообще не знала, не знала и где находится гараж, да и в том, что там так замечательно, как я описывал, тоже вряд ли могла быть уверена. Тогда в чем же дело? Влюбилась, потеряла голову, сошла с ума? Ну уж нет. Я скорее поверю в чудодейственный эффект белого угля, чем в этот бред. Такие, как она, не тусуются ночами по гаражам неизвестно с кем. Так не бывает. Эти телки никогда не приходят в клубы одни. Да что там говорить, они вообще не идут в клуб, их всегда привозят. И где все это время была ее подруга, с которой Анжелика якобы пришла? И что это за совпадения, сначала в магазине, где я повел себя как полный придурок, и теперь здесь, в Стелсе? А ведь она меня узнала первой, именно она, девушка с обложки, вокруг которой мужики должны ужами виться, узнала и подвалила, терлась на тансполе, как загулявшая кошка. С чего бы? Я не урод конечно, но не до такой же степени! И чего так интересовалась собакой? Стебалась? Не похоже. И если я для нее лишь объект для насмешек, зачем согласилась ехать? Все эти вопросы я задавал себе намного позже, лежа на кровати и мучаясь бессонницей. Уже после того, как Вампир разбил себе лицо об асфальт, и мы в панике тащили его к машине, удирая от целой оравы бешеных собак. А тогда, в клубе, я просто обнял Анжелику, уткнулся носом в ее волосы и даже промелькнувший запах мокрой псины, исходящий от них, несильно меня смутил. Я вздрогнул, тряхнул головой и принюхался еще раз. Нет, просто показалось. От Анжелики все так же приятно пахло какой-то очень крутой туалетной водой, я так и не спросил, какой именно. Да и не разбираюсь я в этих водах.