Георгий Виноградов : Трактат о (I)

В безумии есть шарм. Боязнь претворяться сумасшедшим, а не быть таковым на самом деле, терзает озабоченную душу перед сном. Картины дрёма, порой похожие на фантазию законченного наркомана могли бы развеять все сомнения и поставить под серпообразной кривой элегантную точку самоутверждения. Но, к сожалению, нельзя узнать наверняка, что снится ближнему и не подходит ли он более на роль безумца. Какие краски окутывают его бессознательные акты и насколько сильно искажены физиономии действующих лиц? Поэтому вопрос остается открытым. И поиски доказательств продолжаются до тех пор, пока ужас не проступит легким постукиванием дрожащей руки по столу. Назад дороги больше нет. Пришло время восхваления, но теперь совсем не до него. Хочется выбежать посреди ночи на улицу, просунуть руку глубоко в горло, вывернуть себя наизнанку и выблевать свое нутро. И не дай Боже случайно натолкнуться взглядом на блевотину. Запаха будет вполне достаточно для полноты ощущений.

Остается смириться с тем, что имеешь. А именно покоцанную психику, гиператкивность, сменяющуюся с заядлой частотой гиперленостью, и конечно же этот потрясающий трезвый и бездонно циничный взгляд на ценности.

Писать очередной опус о соплестрадании непонятой души – значит захлебнуться в собственном дерьме и дать очередной повод посмеяться своим дружкам. Так что обстоятельства вынуждают периодически подходить к знакомым, и вместо приветственных слов, нести полную чушь, устраивая себе мозговой штурм. В ход пойдут крокодилы, простуда, Гофманн, проблемы гомофобии в России, чугунные утюги и даже прекрасный город Стерлитамак. Чистая репутация безумца почти в кармане.
Однако есть те, кто притворяется и, черт возьми, их много. Нужно как-то избавиться от этих самозванцев. Презирать, презирать, презирать! И в моменты приступов безудержного самолюбия унижать…желательно прилюдно. Это самый простой и быстрый способ завоевать себе имя. Дальше только озадачивать зевак своим остроумием и оценочным суждением, окрашивая его словами, в которых сам не видишь смысла. Пусть сами ищут. А если они будут искать, значит, будут думать и о том, кто все это затеял. Они уже готовы крестить мудростью Заратустры. Языки, как stairway to heaven для безумца. И он, обретший себя, боится только одного – выздоровления. Ибо оно – есть смерть.