Дмитрий С. : День защиты детей

Мы с Бобром сидим в тенечке, на скамейке возле бобровой стоянки. Вокруг жарко. По дороге шпарят машины. Мы ведем торг.

- Бобер, сегодня день защиты детей, защити моих детей от нищеты. Двенадцать.

- Одиннадцать, больше не дам, ты ж угандонил ее полностью.Тем более у тебя всего лишь один ребенок.

- Во-первых не полностью, во-вторых не ее, а его. Его зовут Носорожек. А в-третьих, может я сегодня как раз с женой говорил про еще одного ребенка. Потому что один — это мало.

- Носорожек...- Бобер мерзко хмыкает.

- Ну так я его назвал. А ребенка, если будет мальчик, назову Бобром, в твою честь… Или если девочка.

- Одиннадцать. Как другу. Меня вообще-то Виталя зовут.

- Эх..- вздыхаю я — одиннадцать шестьсот. И ребенка Бобром...

- Одиннадцть. Как другу.

Стоит жара. Тут из-за угла появляется старичок. Он одет в шорты и в руках его целлофановый пакетик, в который он собирает с деревьев шелковиц, растущих вдоль дороги, шелковицу.

Старик подходит к нам и за руку здоровается с Бобром, потом со мной. Угощает нас пыльной шелковицей. Она сладкая и теплая, но все равно.

- Как там вам пружинку поменяли?

- Нет Виталя. Это ж митральный клапан. Его так просто не поменяешь… И денег стоит много. Пока получается живу. Не курю, не пью… Видно помру здоровым… Вот шелковица от митрального клапана помогает.

- Мы с Бобром неловко молчим, потом Бобер говорит: — можно курить траву. Она безвредная.

- Мне шестьдесят и у меня митральный клапан, какая трава? От нее дуреют.

- Если бы у меня был митральный клапан, то я бы обязательно курил траву, — встреваю я, и степенно покачиваю головой.

Старик хмыкает и уходит, по пути собирая с придорожных шелковиц шелковицы.

Мы с Бобром продолжаем торги относительно Носорожека. В итоге получается одиннадцать триста, в счет будущего Бобра Дмитриевича.

- Но только счас проверю, битая она у тебя или как.

- Виталя, не битая, или ты другу не веришь?

- Истина дороже, — и Бобер идет за прибором. Это такая пластмассовая электронная фигня, которую он приставляет к машине в разных местах, чтобы узнать толщину слоя то-ли лака, то-ли краски. Все нормально, слой хороший и равномерный.

Мы опять садимся на скамеечку, тут появляется старичок с митральным клапаном.

- Вот — он показывает ганджубас. Купил. Как ее курить?

Мы забиваем косячедло, выкуриваем. Нас начинает сушить. Идем в офис Бобра. Офис Бобра — это маленький домик в углу стоянки. Там стол, кожаный диванчик, компьютер, холодильник с домашним квасом.

Пьем холодный квас, старикан хихикает, Бобер воткнул в комп, я измеряю толщину лакового покрытия стола бобровым прибором.

- Бобер, у тебя стол битый.

- Да ну нах!

- А вот сам посмотри. — Бобер смотрит, — Ах же бляди! Битый стол продали! — В наших рассуждениях отсутствует логика, мы точно уверены что Бобру продали битый стол. Старикан вскакивает:

- Поехали разберемся! Мне терять нечего! У меня митральный клапан!

Бобер трет глаза:

- Нет. Ну в принципе конечно надо узнать, как это так. Я лично не против, вот только за руль мне нельзя, я скорость люблю.

Тогда я говорю:

- Вот и хорошо, быстро обернемся.

И нас накрывает по- настоящему, и время растягивается до бесконечности, через которую мы прорываемся на огромной скорости к столярной мастерской. Там никого нет, только добрая собака на цепи, перед ней две миски. Одна с водой, вторая с кашей.

Каша очень вкусно пахнет.

Мы отвязываем собаку, она с благодарностью лижет нам лица. Старик с митральным клапаном хохочет.

Очень жарко. Так будет до осени. А потом будет прохладнее.