детский писатель Шнобель : СКАЗ ПРО БАРИНА ЮРИЙ МИХАЛЫЧА (все совпадения с реальными людьми случайны, а события вымышлены)

В поле рожь, кое-где колыхалася,
Кое-где колыхался овёс,
Вспомним барина Юрий Михалыча,
И тоска пробирает до слёз.
Нет на свете печальнее повести,
Знамо дело, наш барин чудил,
Но при этом, обычно, по-совести,
Мужичков награждал и судил.
Увлекался борьбой с непогодою,
В облаках и на грешной земле,
К нам назначен он был воеводою,
При Борисе, при старом царе.
Время смут да жестокая барщина,
Люд работный свой пуп надрывал,
Оголтелая семибоярщина,
Безнаказанно правила бал.
Из Кремля выносили коробками,
Деньги в те окаянные дни,
Барин, видно, десятка не робкого,
Взял и враз отменил трудодни.
Дал доплаты, устраивал праздники,
Всей душой по-отечески к нам,
Обложил кровососов-лабазников,
Десятиной на божеский храм.
Помним, жили мы зло, неприкаянно,
С ним зажили в уюте, в тепле,
Твёрдо веря, что лучшего барина,
Не сыскать на россейской земле.
Но завистники молью побитые,
Шебутной разночинный народ,
Нашептали царевичу Дмитрию,
То, что наш не по чину берёт.
Не поймали ведь за руку барина,
Коли брал, то на дыбу его!
Но, видать, у суда государева,
Ничегошеньки нет на него.
Всё припомнили гады ползучие,
Те, что вышли из грязи в князья,
И «ИНТЕКУ» и прочие случаи,
Ладно, что уж там, Бог им судья.
Наблюдали мы это воочию,
Как пустились его очернять,
Даже лучшему барскому зодчему,
В белы руки хотели насрать.
Чтобы в руки, да где ж это видано,
Что ж такое творится у нас,
Ну, поставил железного идола,
Так за тем, чтоб радовал глаз.
По наветам иль по легковерию,
Вскоре царский Указ подоспел,
Вышел барин тогда из доверия,
А обратно зайти не сумел.
Стушевались творцы и бездельники,
Вмиг, оставив его одного,
Словно жёстким колючим репейником,
По душе отхлестали его.
И прислали нам нового барина,
Из Сибири, не молод не стар,
Ликом, малость, похож на татарина,
Да, куды ж на Руси без татар.
Новый барин был на удивление,
Энергичней, моложе, стройней,
Только сразу в начале правления,
Стойла снёс у крестьянских коней.
Мы, понятно, немного опешили,
Забузили и стали роптать,
Тут и вспомнили барина прежнего,
Только, что уж теперь вспоминать.
Прежний наш на границе с Ливонией,
С агробизнесом мутит дела,
И поёт под лады фисгармонии,
Про Москву да её купола.
Дремлют лошади масти кауровой,
Тишина, лишь поют в унисон,
Барский писарь Андрей Карауловый,
Да гусляр по прозванью Кобзон.
Позабыв, про заботы привычные,
Наш взгрустнёт под ночной холодок,
Где ж холопы мои горемычные?
И чайком запивает медок.
Ты не кисни, Михалыч, держись не хныч,
Запевай да гляди веселей,
Потому, как Владимир Владимирыч,
Легитимнее прежних царей.
Слух прошёл с большака до околицы,
Верный зак, что не просто слушок,
Дескать, будет народная вольница,
Воли выкатят целый мешок.
Аж в паху пробивает испарина,
От заманчивых тех перспектив,
Значит выбрать хорошего барина,
Сможет наш крепостной коллектив.
Пусть ехидствуют злые кикиморы,
При, Михалыч, своей бороздой,
В Юрьев день ожидаем на выборы,
Ты же нам, как ни как, не чужой.