Шаня Помазов : Как я сочиняю стихи, или рождение душевного мрака

Ехали цыгане на телегах,
дергая лениво удила
Ромки, Соньки, Азы и Олеги —
чухали свербящие тела

А навстречу им, из Запорожья,
будто стадо пакостных коров
Преодолевая бездорожье,
шли бродяги, триста семь голов

Смрад распространяя по округе,
в гнойных язвах, в струпьях на ушах,
Шли они как-будто полубоги,
чинною походкой, неспеша

И вот где-то в поле, что в покосах,
в полдень, средь лежащего жнивья
Встретились, две шайки, два коллоса,
ибо им не встретиться нельзя

Первыми цыгане заорали,
замахали зассаным платком
Мол, валите в сторону, к хуям вы,
мол, сначала мы, а вы потом

Но бродяг таинственная сила,
дружно замотала головой
Наш девиз: Свобода иль могила,
На хуй! Поворачивай домой!

И бомжи замолклии перед схваткой,
обливаясь яростным потком
А потом схлестнулись без оглядки,
молча, как заварка с кипятком

У цыганей — дети и собаки,
это очень страшные войска
У бродяг же руки — будто раки,
и в глазах вселенская тоска

И раздался вой, который слышал,
местный люд, за две потом версты
И бежали полевые мыши,
через рвы, преграды, и мосты


Твердь заколебалась под ногами,
и умолк в испуге коростель,
Травы уплотняя сапогами,
дралась одичавшая артель

Кровь лилась из горла на подолы,
визг цыганок, ржание коней,
Пальцы у бродяг как дыроколы,
кулаки — навроде сухарей

Ярость это древнее начало,
Слабость — ни за что и никогда
Сорваны у смерти покрывала,
рвотою залита борода

И вот среди этого бедлама,
средь народа занятых лихим
Появилось хрупкое созданье,
ангел златокрылый, Серафим

В небе разорвались сотни кружев,
сотни ослепительных огней
И лучами поле отутюжив,
промелькнули пару голубей...

Вот такое вот хитросплетенье,
возникает бешено в мозгу
Чтобы сохранить это виденье,
просыпаюсь и за стол бегу

Дальше я не помню, дальше прочерк,
разум апогея мой достиг
Вот очнусь, и после многоточий,
выплесну всё это в свежий стих.