SurikeN : ВСЁ (продолжение)

Из арамейского свитка, который был найден
возле пещер Мёртвого моря недалеко от Иерусалима и
считается учёными Евангелием от самого Иисуса
(запрещён всеми существующими церквями)

«Царство Божие внутри вас и вокруг вас. Не в зданиях из дерева и камня. Расколите кусок дерева, и я – там, поднимите камень, – и вы найдёте меня».

С наступлением темноты профессиональный нищий, работающий весь день и весь вечер на площади перед зданием церкви, собрался было совсем уходить в своё жилище, как вдруг увидел необычную для этого времени суток картину. Полумёртвый от страха человек бежал по улицам Лима. Судя по одеждам, он принадлежал к числу странствующих купцов или караванщиков, как их называли деревенские жители. Сейчас эта одежда была живописно потрёпана, волосы всклокочены, сандалии расстёгнуты, движения дёрганные, одним словом, нельзя было не отметить, что не так давно пришлось ему побывать в серьёзной переделке. Нельзя было не догадаться и о направлении его движения: на пути незнакомца был лишь один приличный дом, куда он к немалому удовольствию нищего и стал стучать, и дом этот принадлежал первому церковному лицу в Лиме священнику Каю. На следующий вопрос нищий, владеющий, видимо, как дедуктивным, так и индуктивным методами умозаключений, ответил для себя так же блестяще, как и на предыдущий. Зачем караванщику в такой поздний час в таком виде бежать, сломя голову, и беспокоить высокого церковнослужителя? Только одна вещь на свете способна подвигнуть этот народ на подобные действия, и эта вещь – потеря товара, идущего с караваном. Нищий, довольный собой, тихонько хихикнул, потирая всклокоченную жидкую бородёнку, и приостановив свои сборы, уселся на прежнем месте дожидаться развязки ночной истории, невольным свидетелем которой он стал, в надежде на счастливый случай и возможность подзаработать.
Между тем, он был так близок к истине, что мог бы при желании угадать и содержание разговора между караванщиком и священником.
«Как ты посмел явиться ко мне без товара!»
«Все мои люди мертвы! (Мертвы от страха! Хе-хе!) – подумал бы нищий».
«Где верблюды?»
«Они разбежались, господин, и мне не удалось их собрать».
«Я не желаю ничего слышать! Ты знаешь, сколько денег я угробил на этот караван?!! Да тебе за всю твою жалкую жизнь не заработать и десятой части! Придурок!!! Растяпа! Облезлый безмозглый павиан! Даю тебе три дня. Я должен узнать имя этого мерзавца! Запомни, у каждой шайки есть предводитель. Цена твоей головы – его имя».
Через несколько минут, караванщик вышел из дома священника в не лучшем расположении духа, о чём говорили его походка и осанка. Заботы, заставившие его бежать, сломя голову, как видно, не рассеялись, а приобрели иную материальную форму.
Нищий, пользуясь тихоходностью единственного и, видимо, последнего на сегодня клиента, решился-таки вступить с последним в профессиональный диалог. Стандартная фраза к удивлению «профессионала» не вызвала ни раздражения, ни отвращения со стороны собеседника. Напротив, тот проявил живейший интерес к разговору, и несколько минут один, сидя на приставной деревяшке, другой, стоя и чуть пригнувшись, о чём-то шептались в упоительной тишине лимской ночи. Затем, видимо придя к какому-то соглашению, они расстались, условившись о новой встрече.

– Джон, ты мрачен, как туча. Очнись! Видишь, какие звёзды над нами, сегодня люди радовались, встречая нас, мы идём туда, куда зовёт нас небо. Что же ещё нужно тебе?
– Мы слишком долго идём, Учитель. Сердце моё с тобой, но разум говорит мне: я никогда не стану таким же, как ты.
– Тебе ни к чему становиться мной, нет среди нас двух идущих одинаковым путём. Но ты сам враг себе. Тебе тяжело оттого, что твои мысли шагают впереди тебя. Ты ждёшь от завтрашнего дня чего-то необыкновенного, видишь себя в главной роли и на белом коне, а сам боишься, что не осилишь эту роль. Брось, дружище! Наслаждайся текущим мигом. Энергия здесь, сейчас. Она в тебе и всегда там была. Ты только разгляди её!
– Да где же она? Я не чувствую её! Как можно поверить в то, чего не видишь?!
– Один разум плохой советчик. Он требует фактов. Он ждёт помощи извне. Он говорит: покажи, а потом я поверю. Хорошо, я покажу тебе.
Костёр тихо потрескивал, кто-то из спутников уже расположился на ночлег. ИУ, Пит и Лукас неторопливо обсуждали последние свитки походного папарацци. В этот миг внимание лагеря приковал к себе пронзительный вопль. Те, кто лежал, повскакали с мест, стоящие на карауле схватили дубинки, и все без исключения рванули к тому месту, откуда слышался крик. Картина, которую они увидели, была живописна и загадочна. Не было ночного нападения, не было диких зверей, а был вопящий во всю глотку Джон с завязанными плотной косынкой глазами и помпезный ИИ, молчаливо стоящий над Джоном. Бедолага, не снимая повязки, остервенело потрясал рукой, точно пытался стряхнуть с неё какого-то невидимого насекомого, а ИИ возвышался гордой статуей, чуть-чуть приподняв руки вверх. Его поза красноречиво говорила: «Минуточку внимания, господа!»
А произошло вот что. ИИ завязал Джону глаза косынкой и велел ему следовать мыслями за собой.
– Над тобой звёздное небо. Ты видишь его?
– Да, Учитель. Сегодня очень много звёзд.
– Ты свободен и умеешь летать, как птица. Ничто не мешает тебе взлететь сейчас вон на ту красную звезду. Ты хочешь взлететь к ней?
– Да…
– Поднимайся же. Лети к ней, ближе, ещё ближе. Ты чувствуешь ветер на лице?
– Тёплый ветер…
– Звезда близко. Она уже размером с монету. Протяни руку, возьми её. Она раскалена докрасна, смотри, не обожгись.
И с этими словами ИИ вложил в руку многострадального Джона самую простую холодную монетку. МОНЕТА ОБОЖГЛА ЕМУ ЛАДОНЬ!