Бабанин : Искушение.

— А, знаешь, почему я не пишу? Да потому что кончились чернила
И потому, что не могу писать о том, о чем и как меня ты попросила
Я лгать устал, а правда о тебе черней смолы, чернее черной крови
Мне стало страшно… Кончилась тетрадь… Ты рассмеялась: «Ну и на здоровье!

Устал писать? Да и кому нужны твои стихи, пропитанные ядом?..
Никто из нас не хочет, чтоб с него сорвали маску перед маскарадом!
Ты – не Петрарка — тот умел любить: рыдать, страдать ночами над сонетом
Ты – жалкий трус и любишь свою боль. Но и она не сделает поэтом

Того, кто разучился жить без маски трагика и слез из глицерина
Без вен порезанных, психушки, коньяка… Ты, как в бреду, а жизнь проходит мимо»!
Она ушла, иль это я ушел, забыв ключи, фамилию и имя
И стало мне легко и хорошо..! Там, под забором, долгой ночью зимней