Atlas : Буря

Ехали на повозке с высоким навесом, седланные лошади шли в поводу. Впереди на широкой лавке устроился возница: крепкий обветренный бородач с длинным кинжалом в червленых ножнах. Караванный почтительно называемый «энси» сидел на некотором возвышении, хозяйственно оглядывался по сторонам, посматривал и на попутчиков; рядом вертелись десятка два конных. Отдельно шагали вьючные верблюды под надзором людей в латах; следом уже тянулись телеги с имуществом, табунчики запасных лошадей.

Ен срывал травинки и старательно разгрызал; глядел с интересом широко раскрытыми глазами. Кругом расстилалось поле, далеко позади темнел лес; коршун падал камнем на добычу в высокой траве, пронзительно пищали птицы. Вот бабочка-капустница порхнула испуганно в сторону, он засмотрелся ей вслед, приложив руку к бровям.
— Небо-то, какое! — сказал вдруг. «Какое? — охотливо справился возница». — Насквозь просмоленное, пожарами попаленное! Драконами все излетанное вдоль и поперек...
На него оглянулись.
— Тебе часом голову не напекло? — холодно озаботилась Халь.
— А что же! Прилетали к нам драконы, — кивнул возница, — Народец-то тогда был не ахти какой, только слава, что богатыри, а вот девушки, так те действительно. Теперь таких уж не бывает, — на телеге повернулись к рассказчику, конные подъехали ближе. — Да и драконы были орлы: красная краска даже синим отливала, хвост лошадиный, а клюв стрижа. И такой им закон был положен: унесет девушку на Каспий и услаждается яблочными грудями ее сахарными. А умрет девушка, и он должен в тот же час умереть. Вот ты и рассуди: девушек много, драконов мало. Так и повывелись!
Слушатели захохотали.
— Все-то вам груди сахарные покоя не дают! — вмешалась уязвленная Хальрика, вызвав новый взрыв веселья. «Тобой-то, яга, небось, дракон побрезговал!» — заметил сквозь смех кто-то из конных.

Ен покосился недобро; караванный заметил, прикрикнул на всадников: «Ну, хватит зубоскалить! Смотрите прежде за дорогой!» Его поручный, случившийся тут же на буланом коне засуетился, отправляя вперед разъезд. Гонцы помчались наметом, поднялись на холм, откуда фигурки их виделись совсем малыми и пропали за склоном, оставив дозорного.
— Будет, будет все поле с облогами и дорогами, покрыто торчащими их белыми костями… — проговорил распевно Ен; караванный глянул с изумлением, но тут тень пала на них: день словно споткнулся, остановился в беге своем, сменяясь серым сумраком.
— И вправду что ли дракон? — возница огляделся из-под руки; хлестнул поводьями. «Энси! — закричал он сквозь поднявшийся ветер. — Буря идет на нас!»

Все переменилось в одно мгновение: над дорогой потянулись пыльные факелы от копыт, горячие порывы свивали их в столбики, скачущие над полем — в народе есть предание: что, если разрезать такой столбик косой или серпом, на лезвии останется капля крови. Склонился всадник, указывая рукой: на холме сигналил дозорный.
— Рысью, вперед! — закричал караванный. Взметнулись ближние, помчали, нахлестывая коней, даже Ен шевельнулся нетерпеливо только Халь равнодушно смотрела в сторону.
— А ты, что же, «люлля», отвернулась? — караванщик употребил нарочное обращение к ведунье. — Думала скрыться? Я ведь сразу тебя признал…

«Кругом почет!» — вздохнула Халь, глядела хмуро; но энси не слышал: смотрел на скачущих обратно конных.
— Что там? — высунулся в нетерпении. «Киргизы с шаманом, — выдохнул поручный. — Много, можем не отбиться!»
Караванный сверкнул глазом, повернулся к Халь: «Что сумеешь сделать?» Она пожала плечами, посмотрела на небо, потом на Ена — тень мелькнула в лице:
— Встанем здесь, пусть пробуют подойти.
Караванный глянул: успеем ли — поручный кивнул, и все заверте…