ArturMaximov : Брат приехал

Руки дрожат, холодные такие. А лицо все потом покрылось, и цвет мертвечины не дает разглядеть зеленые глаза. Алена вышла из ванной.
— Эй, у тебя в желудок закинуть че-нить есть? – сказала торчащая из холодильника задница.
— У меня вообще-то имя есть… — на кухню зашла Алена, — че найдешь – ешь!
— Ты тупая или че? Тут нихуя нет! – задница качалась в такт каждой произнесенной букве.
— Значит, с голода подыхай! – кинув кривой фак, Алена развернулась и пошла в комнату.
Задница повернулась. Нога громко захлопнула дверцу. Четыре больших мужских шага. Удар с правой.
— Чтоб еще пизда какая-то со мной так говорить вздумала – ну, и напоследок, пинок в бочину и без того мертво-лежащего тела.
Через некоторое время Алена очнулась. Худые руки не спешили стать ей опорой. Животом к полу и лицом к стенке она пролежала еще пару минут. Алена все же надеялась, что он придет и поднимет хрупкую свою девочку на сильные мужские руки. Но ни его, ни того, кто так четко вписал бедняжке прямо в затылок, не было. Зато брат приехал.
— Алена, бля – он тут же подбежал к сестре, поднял ее и, убедившись, что она жива, уселся рядом, — Алена, матерь Божья, что с тобой?
— Давид? – она склонила голову на его плечо.
— Ну, а кто? Ты же знала, что я прилечу на твой день рождения, — такой теплый и родной, он прижал ее к себе со всей братской любовью.
— Я забыла…
— Что случилось?
— Ничего…
— Давай, я тебя отнесу в комнату, отлежишься там. Как проснешься – все расскажешь, хорошо?
— Да.
Давид взял на руки сестру и уложил на постель. Алена тут же съежилась в позу эмбриона и немедленно уснула. Брат укутал Алену в мягкое одеяло и удалился из комнаты.
Родная ему когда-то квартира совсем поменяла свой вид. Родители Алены и Давида были вполне себе миролюбивые мещане, и их дом, соответственно, под стать хозяевам, был также неприступен злу и нечисти. Здесь все напоминало о любви к жизни и всему живому на планете: теплые тона обоев, светлые цвета мебели, цветущие растения, миловидные декоративные вещицы.
Жаль, что родители погибли.
Теперь этот уютный семейный уголок не узнать. Вся кухня: и потолок, и стены, и фурнитура — была покрыта желтозубыми смоляными разводами от табачного дыма, который не прекращал свои дикие пляски здесь больше, чем на час. Пыль и клочки волос заполнили все пространство ванной. Ну, а коридор… От постоянного наплыва различных типов он превратился в какую-то грязную, никогда не видевшую дворника улицу. Не тронутой оказалась только его комната. Алена вообще не заходила туда и на каждый приход гостей намертво закрывала дверь. Сейчас она была не заперта.
Давид зашел и вдохнул полной грудью: комната сохранила не только чистоту, но и приятный запах. Только вот растения все погибли, но ничего уж...
Алена проснулась через 2 часа. Почему-то ей стало легче. Она подошла к зеркалу… Нет, вены и синяки по-прежнему покрывали все лицо. Девушка вышла из комнаты, и в ее ноздри вонзился резкий запах чего-то очень вкусного. На вычищенной кухне стоял Давид жарил курицу.
— Родная, проснулась? – чуть облизав жирную лопатку, он спросил Алену.
— Да… — Алена села за кухонный столик, так же сверкающий чистотой, как и все вокруг, — Давид, спасибо тебе.
— За что? За курицу? – парень накрыл птицу крышкой, отошел от плиты и тоже уселся за стол.
— За то, что ты рядом… — девушка закрыла лицо руками и заплакала, — Давид, ты не представляешь, что здесь было! Как только я узнала, что мама с папой погибли, все пошло к черту! Я пыталась справиться со всем… но… ни учеба, ни работа не шла. Ей Богу, Давид, я пыталась…
— Я верю, — брат подвинул стул к сестре.
— Давид, это был просто ад какой-то! Ты же знаешь, я сильная, всегда всего сама добивалась, но совсем в одиночку не смогла, и ты в этой ёбаной… как ее там? Ай, неважно. До тебя не дозвониться!
— Прости, сестренка, ты же знаешь, у меня там тоже не все гладко…
— Не объясняй. В общем, помнишь Вову Мелкого? Ну, такой он, белый весь, глаза серые, в рубашечках да галстучках все время, дела важные воротит. Так, вот, я с ним встретилась случайно, рассказала ему, поплакалась, он и решил мне помочь. Сначала денег давал, за домом следили вместе. Я в него, раз-раз, и влюбилась. Ухаживал даже красиво за мной. А потом, то ли надоела ему, то ли че, начал водить сюда тварей всяких. Я его палила пару раз, так он мне за это по ебальнику давал, мол, нехуй за ним следить и учить его. А в последний раз так уебал, что я часа два в отключке валялась. Я его конечно к хуям послала. А ключики-то, дура, не забрала. Ну и вот, как-то ночью просыпаюсь, оттого, что ключи в дверях брякают и ор дикий в подъезде. Заваливается этот мудак, а с ним еще два таких же отморозка. Я на него заорала, пизданула по щеке, ну, и он в ответ мне пару ударов. Потом на пол повалил, белье разорвал и при друзьях меня… а потом опять ударил, да так, что я виском в пол вписалась. Все… голова кругом, тошнит. Он мне еще раз прописал. Сказал: «Ты, сука, мне по гроб жизни обязана, тварье, блять!», плюнул и ушел. А тут его братки подключились, не щадя хуярили, я поначалу брыкалась, да толку-то, куда мне против двух мужиков. Они меня и так, и сяк, и спереди, и сзади, и по-одному, и оба разом… А потом один из них, Дима вроде, второму приказал мне руки-ноги перевязать, чтоб не пошевелилась, и вколол мне кубик дряни какой-то. Я в кайфы, а они меня опробовали еще пару-тройку раз. На следующий день проснулась, все болит, тошнит. Этих конечно же не было. На время смотрю – на работу опоздала, собралась быстренько. Выйти попыталась, а двери на ключ, я их нигде найти не смогла. Позвонить хотела этому уроду – телефона нет, онлайн полицию вызвать – все провода вырваны. Я целый день просидела на кровати, проревела, а вечером слышу, двери вновь открываются. Я подумала, что он вернулся. Нет, не он. Их я не знала. Раз подача, два подача, и все по той же схеме… И так неделю, не меньше. Потом передых пару дней. И заново, только теперь я уже даже не сопротивлялась, и без того вся в синяках. И дрянь эта по вкусу мне пришлась. Сама выпрашивать начала…
Ключ повернулся, и дверь вновь открылась. В квартиру вошел молодой человек в идеально отглаженной белой рубашке с тоненьким красным галстуком, держа в руках темно-синий пиджак.
— Эй, ты где бля? – Из коридора послышал отвратительный бас.
— Щас подойду, — Алена вскочила из-за стола.
— Сиди тихо, — Брат посадил ее обратно.
— Чем так воняет? Ты че готовить научилась?.. Чья обувь? Костя, ты? Эй!
Не успел гость снять обувь, как точно в нос ему прилетела крепкая нога. Давид не удержался от злости. Мелкий от удара. Затем он еще пару раз пнул ему в бочину, а после еще раз в голову.
— Дав, блллляяяяя! Совсем ебанулся?!!! Это же я, Мелкий – отплевываясь кровью, сквозь разбитые зубы прохрипел обидчик Алисы.
Давид уселся на него и со всей силой воткнул кухонный нож меж ребер.
Почему-то никто и никогда не вспоминал Мелкого…
Спустя некоторое время квартира вновь заблагоухала. Цветы вновь расцвели, кухня побелела, Алена очнулась.
— Сестренка, я уйду на пару часиков по делам.
— Давай, я тебя приготовлю чего-нибудь вкусненького, – Девушка поспешила проводить брата.
— Договорились. Слушай, скачай на мой бук еще комедию какую-нибудь тупую, американскую, я снеков принесу.
Алена поцеловала Давида и закрыла двери.
После она зашла к нему в комнату, ноутбук был включенным. На экране ярко светила личная страничка Давида на вкладке «Сообщения». Одни девочки. Алена мило улыбнулась. Промотав чуть вниз, она увидела знакомое лицо. Диалог с Владимиром.
— Давай, только не жестко, сестра все-таки – последнее сообщение от Давида.