Atlas : Жеребец

Катится куда-то жизнь, истончается незаметно. Тридцатилетний — кажусь себе нынешнему, вздорным мальчишкой. Нахальный, снисходительный, немножечко безрассудный… Где это все? Научился ценить жизнь, оценивать женщин. Взвешиваю риски...
Исмаил печально усмехнулся: «Девушка, не подходите, я вас боюсь!»
Они всегда рядом — риск и женщины, годы лишь укрепляют союз. Какая-то банальность об этом встречалась: сравнение с винами, выдержка, купаж...
В двадцать набрасываешься, урча от вожделения. В тридцать уже упиваешься собственным здравомыслием. Голый фрейдизм, как по учебнику — ей семнадцать, а ты такой душка… Мягко, тактично подтолкнешь в сторону сверстников. Марьяша не в счет… А что делать с ними повзрослевшими? Хищными и понимающими. Хочу, как небо чистую, как солнышко — лучистую!
— Исмаил Алигатович...
«Ну вот, пожалуйста!»
Ждет, пожирает глазами, а вокруг поднялись перископы, нацелились локаторы всего отдела. Даже принтер затих, поперхнувшись любопытством. Служебный роман эпохи буржуазного безвременья. Провалитесь, вы все!
Он обреченно вздохнул.
«Ну а с тобой-то, что делать?»
Умная, успешная. Привлекательная по-своему. Замужем… Что же тебе надо! Под безупречно-деловым костюмом пламень белья. Яркое, нарочитое. И ведь не скажешь ничего — не твое это дело, начальник… Ну погоди!
Исмаил едва заметно дернул щекой, забубнил привычно, учительски обстоятельно.
«Ага, поскучнела, стерлядка! Не того ты ждала от племенного жеребца! От арабского иноходца… Думаешь, не знаю, как вы меня зовёте!»
Запнулся, некстати вспомнив марьяшино «Ися»...
— Опять не о том думаешь! — это не столько ей, сколько себе.
Ну и подчиненным толика начальственного гнева не помешает… Нечего глазеть! Так… Что она там ляпнула?..
«Что!!!»
Горячая волна ударила в голову и отхлынула. Исмаил побледнел.
Скрипнули, сжимаясь в кулак, пальцы.
«Вот, Жанка, зараза! — подумала подруга, опуская взгляд. — Целую комедию устроила! Укатает, стерва, нашего сивку. Тьфу-тьфу, конечно, но похоже не дождусь...»