Дженаро Гаттузо : ГАЛЕРЕЯ. Часть II. Мойщица полов.

А теперь давайте перейдем к следующей картине… Здесь раскрывается тема внезапной страсти, которая может нахлынуть в любой момент – как поется в песне – «когда ее совсем не ждешь». В центре композиции полуобнаженная служанка на коленях делает своему сеньору минет. Казалось бы сцена совсем заурядная для большинства плантаторских имений. Однако что отличает работы мастера – так это умение передать сюжет драмы, раскрыть всю глубину во взаимосвязях персонажей. Очень много можно сказать, рассмотрев отдельные детали композиции.

Ну во-первых: сразу обращаем внимание на то, что служанка не молода – ей хорошо за тридцать. Видно, что она много работает по дому – натруженные руки, не накрашенное лицо, слегка отвисшие груди зрелой женщины, украшенные большими сосками. Лучшие её годы прошли, тем не менее былая красота не увяла. И все же непонятно, чем она могла привлечь внимание молодого человека, избалованного телами уступчивых красавиц. Мы видим ведро с брошенной на пол мокрой тряпкой и блеск вымытого паркета гостиной. Это значит, что до того как принять в рот господский член, служанка мыла пол. А сеньор несомненно отдыхал вот на этой кушетке – видите смятую подушку и отложенный томик стихов Рубена Дарио? Господин лежал, читая прекрасную любовную лирику, и краем глаза наблюдал за моющей пол женщиной. Наверняка очень хорошо ему был виден вырез её сарафана и пленительные груди в нем.

А служанка старается изо всех сил, лицо раскраснелось, волосы растрепались, а тело красиво прогнулось от усердия. Всего минуту назад она мыла полы, а теперь в угоду внезапному капризу молодого плантатора, оставив работу и отложив половую тряпку служанка так же старательно работает ртом.

И посмотрите как хорошо мастер передает то усердие и самозабвение, с которым она делает минет. Служанка очень серьезно относится к новому поручению– взгляните – правильная осанка, глаза полуприкрыты, весь член полностью погружен в рот, руки ласкают яички. Она очень хочет проявить себя – статус любовницы хозяина дома сулит множество привилегий и ползать с тряпкой женщина больше не хочет.

* * *

Возле имения Альварадес в повозку к Мануэле подсела её юная кузина Летисия. Работая в разных домах служанками, раз в месяц сестры встречались, чтобы вместе отправиться в город для закупки продуктов. До города трястись в повозке было добрых 3 часа, поэтому девушки могли вдоволь наговориться и обменяться всеми новостями.

— Знаешь, Летисия, а я ведь уже полы не мою. У меня теперь другая работа, – Мануэла рассказывала кузине историю с мойкой полов в гостиной.

— Представляешь, я пол тру, а вырез платья открылся –я и не заметила – все сиськи видны. А сеньор Муслера с книжкой отдыхали на кушетке… Я вижу, что он поглядывает на меня и сильней стараюсь тряпкой возить, мало ли ему что не понравится. А потом гляжу, он книгу отложил и так уже смотрит, как на женщину. Сеньор возжелал меня, я это тотчас поняла. Я мужиков насквозь вижу, и что у них на уме сразу понятно.

-И что же ты сделала, кузина? – с интересом спросила Летисия.

— А как ты думаешь, глупышка, что сделала? – рассмеялась Мануэла.- Член взяла в рот, конечно. Я уж смекнула, что ему нужно. Подлезла к нему, верх платья скинула, чтоб он груди мои получше рассмотрел – а они же у меня ничего, да? В мои-то 36! Попробуйка, сестрица!

Летисию долго уговаривать не пришлось. Расстегнув пару пуговиц блузки, кузина сначала внимательно осмотрела, а затем оценивающе помяла груди Мануэлы.

— Зрелые, как вкусные дыни! И соски шикарные, всегда о таких мечтала, большие и смуглые. Что-то твой хозяин раньше тебя не подмял?

— Синьор Муслера все больше молоденьких любит, целочек-неумех. А я ему показала, чего женский опыт стоит. Теперь на меня запал – я у него любимая.

— Так вот, -деловито тараторила Мануэла, – брюки ему расстегнула, высвободила все что нужно, а трусов у него не было — и тут же его палка по лицу шлепнула, прямо по носу. Видать господин давно наблюдал, как я с тряпкой ползаю, отвердеть успел. Я и замешкалась чуть… А господин мне членом пару раз по щекам шлепнул да за затылок взял и в рот меня начал, как шлюшку какую – до того обидно. Но я вскоре дело наладила – языком по стволу поводила-поездила, да и заглотила целичком. Член-то слава богу не громадный – ну, вот такой – так что не особо трудно пришлось.
Мануэла вытянула вперед два пальца, показывая размер.

— Тут уж сеньор застонал от удовольствия. Видно девочки с кухни так не умеют. А я-то дело свое знаю, хоть палки во рту год не держала, знай себе насасываю. Аж сама стыдно сказать подтекать начала, как девчонка. Чувствую –хозяин доволен и вот-вот не справится. Держится бедняжка изо-всех сил. А я ему и попу глажу, и яички ласкаю. Но тут он заревел, как бешеный и разрядил свою пушку.

— Неужто прямо тебе в рот? – наигранно удивилась Летисия.

— А куда ж еще? Хотел было вытащить, да ухватила за яйца, палки его не выпустила. А то как же, выпустишь – а он весь пол, что помыла, забрызгает — перемывать придется или чего доброго лицо мне обкончает и платье – пришлось бы через весь дом в сперме бежать мыться. А так сглотнула все, что бабе причитается – еле справилась – много было её – три струи прям в горло нашпалял.

— А не рассердился дон Муслера, что ты его за яички..?

— А я по-умному поступила. Проглотила значит всё, облизнулось и говорю: «Спасибо, дон Муслера, что откормили вкусно». И рот открыла – показала, что семени во рту не осталось. Так положено. Я когда девочкой служила в Лос Патьос у нас хозяйкой была строгая донья Фернанда. Так она нас приучила к хорошим манерам – «спасибо» после глотания говорить и рот показывать. Господам ни к чему брюхатые служанки и куча непонятно чьих детей.
А молодой хозяин аж дар речи потерял, и так ему я понравилась, что велел вечером к нему прийти в спальню.

— Неужели, сестричка, на ночь тебя к себе взял? — очаровательно заулыбалась юная Летисия. Она была искренне рада, что дела у сестры налаживаются. — А наш вот только побалуется, да выгонит. Работать опять отправит.

— Он, негодяй, чего только ночью со мной не делал. Во всех дырочках его ствол прочувствовала.

— Эх, везучая ты! –вздохнула Летисия и погрустнела. – А я вот только в одной чувствую. Дон Карлос свою супругу любит. А донья Амаранта — женщина строгих правил и хорошего воспитания из знатной семьи, держит его в ежовых рукавицах. Разрешает ему только в попку меня брать и то в качестве наказания. Свой-то зад она бережет, член мужа туда не пускает. Считает, что это удел прислуги. Вот дон Карлос и находит поводы: то ужин подала не вовремя, то вино пролила, то прибралась плохо – и сразу мне: «Летисия, неси розги!». А я-то порки страшно боюсь и говорю: «Хозяин, пожалуйста, накажите лучше в попку. Ваш член меня лучше образумит!» А сама чуть ли не реву от обиды. А он мне: «Ишь, сучка. Хитрая, ну ладно, давай – знаешь что делать». Уж больно ему моя попка нравится.

— Да попка у тебя и в самом деле, как персик недоспелый. Крепкая да тугая. А как он тебя обычно трахает? — спросила Мануэла.

— Между столовой и кухней комнатка есть, в которой девок порят. Там скамейка. На ту скамейку и нужно становиться, да и прогнуться как следует, что сеньору удобней было. А Чинча – малолетка, приносит подогретое масло, смазывает мне дырочку, палку ему натирает старательно. Она тоже голенькой должна быть и очень все хорошенько делать, чтоб хозяин не рассердился. Один раз, дура, маслом испачкала одежду хозяину, так он ее тут же на скамейку со мной рядышком загнал. Господин нас тогда обеих брал. То меня дерет, потом вынет – и в Чинчу. Ох натерпелись мы тогда с нею на пару. А кончил, конечно, в меня. Я у него любимая!

— Бедняжка, что же ты все попкой терпишь? А ротиком не пробовала?

— Да я в попку уже обвыклась. А ртом не умею, боюсь что не так сделаю, а ему не понравится...

Повозка остановилась у небольшой речушки. Бенисио, шестнадцатилетний мальчик- кучер, спрыгнув на землю смущенно сказал:

— Сеньориты, надо напоить лошадей, а потом дальше поедем.

На смуглом лице парня был заметен румянец, а свободные хлопковые штаны спереди сильно оттопырены. То ли от сонной монотонности дороги, то ли девушки говорили слишком громко, но у мальчика стоял, а вернее сказать «торчал», что не укрылось от наметанного глаза Мануэлы.

— Не умеешь ртом, сестричка? Это не беда – сейчас будем учиться, — шепотом объявила она Летисии.

— Хорошо, Бенисио. Подойди-ка на минутку…


< продолжение следует >