Mar.La : Город, в котором.

Я никогда не курила. Не пробовала даже в самых странных и печальных ситуациях. В этот день я целенаправленно купила пачку почему-то Кента, почему-то восьмёрку. Как-то непроизвольно на вопрос на кассе:- Какие?, как заправская курильщица я ответила сухо и лаконично- Восьмёрка. Kent. Я так и не закурила кстати тогда. Ни одной сигареты. Но, чёрт возьми, как же мне тогда хотелось....
-Ань, ты собираешься третий час, это ненормально даже для тебя! -я молчала и красила губы. Красной. Глянцевой. Красиво. Я понимала, что сегодня не просто встреча, не просто прогулка, не просто день. Он (такой спортивный и непринуждённый обычно) одел блекло-жёлтую рубашку(она не шла ему абсолютно).Смотрел на часы, поправлял воротник, звонил кому- то. Конечно, я догадывалась. Это было так банально, как закадровый смех в дешёвом сериале. Чтобы поддержать эту банальность в мелочах, я надела простое чёрное платье и чулки. Красной помады было достаточно.
Мы жили вместе 2 года. Такая себе логично незавершённая ячейка с перспективой на счастливое советское будущее. Дети, собака, ипотека. Я не была счастлива в принципе. Я переехала в ЕГО город случайно и осталась там неосознанно. Бегбедеру я перестала верить тогда, когда поняла, что моя любовь прожила намного меньше трёх. Сейчас я, конечно, понимаю, что не любила изначально. Но тогда я была девочкой хорошего мальчика, плотно связанного со спортом, любимчика команды и нашей соседки тёти Гали. Каждый раз, когда мы встречались в подъезде, она таинственно улыбалась и шептала, как же мне повезло. До коликов в сердце мне нравились его глаза и стильная причёска. Не имей он этих двух качеств, возможно, я бы и не стала жительницей города N. Но я стала. И в этот день я надела чёрное платье.
Такси подъехало в шесть, я не успела даже накинуть пиджак. Первые минут пять мы молчали на заднем. Он улыбался, я смотрела в окно. Я начала первой.
-Ты такой нарядный и пахнешь очень. Мы в кино? — Нет) — а куда?- Ань, не спрашивай… Он был таким загадочно-привлекательным в тот вечер и таким милым, как обычно, что на секунду мне стало приторно. Я открыла окно и больше не задавала вопросов. В 6.25 мы вышли из машины. Не было солнца и ветра. Погода была со мной солидарна. Ровная. Только не ресторан — подумала я. Это стало бы явным перебором. Я ведь не люблю романтические мелодрамы, и меня страшно угнетают подобные финалы. Слава Богу, это был не ресторан. Это был городской парк, колесо обозрения в частности. (Лучше бы ресторан) я улыбнулась. Мы говорили мало. В ларьке по дороге я купила газировку. Пить хотели оба. Я от жажды, он от волнения.- Ань, тебе жутко идёт красная помада...».
Я была верной, честной и нежной. Я ездила с ним на сборы, тренировки и к его родителям. У нас был яркий секс и общие интересы. Мы были красивой и позитивной парой. Нас ставили в пример. Я подружилась с его друзьями и была единственной девушкой, которая могла сопровождать команду на матчи, ибо ребята-футболисты крайне суеверны. Они не были, конечно, известной командой и никто из них до сих пор не стал звездой, но тогда мне казалось, что эти простые и честные ребята обязательно станут известными на всю страну. Я заправски за них болела и искренне радовалась каждой победе, пускай это даже были матчи районного масштаба. У него был 9-й номер на футболке и эта цифра до сих пор ассоциируется с ним. Чёрная футболка, белая девятка, чёрные шорты и самые крутые в мире мужские ноги! (Это был третий пункт его замечательности). Когда мы ругались- мирились сразу же, закрепляя примирение стандартным приятным методом. Засыпали под длинные сеты (сейчас я категорически не слушаю такую музыку) и просыпались под шум из квартиры всё той же тёти Гали. Первым же общим летом мы поехали в Ялту. Это действительно город счастья, что подтверждено моими собственными эмоциями и Горсоветом, утвердившим данный слоган, как официальный. Мы жарили мидии и слушали те самые сеты. Ездили в зоопарк и купались ночью. Занимались любовью и ели мороженое в Маке на набережной. Там я потеряла свои любимые очки и нашла душевное равновесие. Не с ним. В гармонии с собой. Именно в тот момент я поняла, что что-то не так. Мне странным казалось осознание того факта, что мне идеально хорошо в этом городе, этим летом, НЕ С НИМ, а в принципе. Однажды утром я обрадовалась, что он уставший не захотел идти на море, в глубине души я улыбалась, потому что буду одна, буду читать книгу на жёлтых ступеньках у самой воды, дышать солёным ветром и пить морковный фреш). Возвращаться в город N мучительно не хотелось. В поезде я думала о том, что этот город мне чужой, что по сути я терпеть не могу тётю Галю и её громкий телевизор. Ненавидела себя за эти мысли, но продолжала думать, что это самый НЕ солнечный город в стране. Мне, как крымчанке, это казалось равносильным переезду на Юпитер. Я вспомнила, что он везде забывает мобильный, сумку или часы и этот факт меня тоже смущал невероятно. Я удалила из плеера все эти надоевшие сеты и заснула под Cosheen.
В Крыму я загорела и перегорела. Такие несмежные понятия коснулись меня одновременно. Мы привезли оттуда какие-то глупые сувениры друзьям, море фотографий и абсолютно разные впечатления.- Ялта сблизила нас ещё больше -говорил он.- Нужно закачать новую музыку в плеер -(думала в этот момент я). А через неделю я не поехала на важную для него игру, сославшись на температуру. Так вот, как проходят чувства… На самом деле гораздо позже, спустя пару лет, я поняла, что любовь всё-таки есть и что она бывает долгой. И что все люди в жизни -это опыт. И что не быт-проблема гражданских браков. Но в тот момент я переживала глубокую драму внутренних противоречий, и уйти должна была, конечно же, именно тогда…
Колесо обозрения было очень старым, кабинки красились последний раз скорее всего во времена социализма и человек, ответственный за данное развлечение, был пьян. Но не это меня пугало. Он был таким хорошим и ситуация была настолько предсказуемой, что мне хотелось срочно покинуть этот парк и этот город. Моя помада и тем более чёрное платье были совсем неуместны. Я целый мир была готова променять на любимые кеды и джинсы. Но мы всё-таки сели в чудо-кабину и со скрипом стали медленно подниматься. Я уже не пыталась улыбаться, я действительно просто не могла сделать это физически. Он делал это за нас двоих.
После Ялты мы прожили вместе ещё полгода. Ссоры и яркие примирения участились. Я перестала здороваться с тётей Галей, и она явно поменяла обо мне своё мнение. Пренебрежительный взгляд с укором я стала ловить на себе каждый раз, выходя из подъезда, и это странным образом забавляло меня. Я не любила свою работу и этот серый город с его дурацкой архитектурой. Конечно же, он догадывался обо всём, но ни разу не спросил, что со мной. Вообще мужчинам свойственно закрывать глаза на проблемы, надеясь на их самособойрешение. Такой себе внушаемый самообман. Я не раз думала потом, что спроси он меня, что со мной, не бойся он моего ответа, я могла бы измениться. У нас хотя бы был бы шанс. Но он молчал. То ли чувства заставляют людей страдать молча, то ли слабость. Возможно, совокупность. Я стала находить миллион предлогов для частых поездок домой. Я буквально сроднилась с вокзалом серого города и моим родным солнечным вокзалом. Он всё чаще стал говорить о семье, я всё чаще стала сочинять. И эта глупая причёска давно не казалась мне стильной.
На высоте метров 90 он пересел напротив. -Ну вот, сейчас начнётся,- подумала я и чуть не расплакалась от внутреннего дискомфорта и угрызений совести. Он же хороший очень, дура, — говорила я себе мысленно… Как и предполагал мой вымышленный сценарий, он снял куртку и ещё раз сделал комплимент про помаду. Где-то глубоко во мне боролись 2 человека, классика жанра -добро и зло. Зло априори не могло проиграть и оно одержало победу. -Пожалуйста, не надо, -я сказала это тихо, почти шёпотом. Он улыбнулся и добавил искренне- Ты же не знаешь, о чём я, Ань. Глупенькая моя.» Слово «МОЯ» прозвучало приговором в этот раз. Мне хотелось спрыгнуть вниз, немедленно покинуть этот праздник жизни, проходивший мимо меня. Я закрыла лицо, а открыв, естественно увидела кольцо. Красивое очень, маленькое, не вычурное, год назад именно о таком я и мечтала…. Я не могла позволить ему начать говорить, это было бы кощунственно вдвойне, поэтому я тихо сказала- Прости, но нет,- и отвернулась. Слёз не было. Разочарования тоже. Только пустота. Он почти не говорил и слава Богу не обвинял меня ни в чём. Это было мужественно и достойно. Без лишних выяснений. Колесо со скрипом дёрнулось и мы поехали вниз. Всю дорогу домой я думала только о том, что должна была уйти ещё тогда, после Ялты. Это было бы честно и правильно по отношению ко всем. Мне было наплевать на себя в тот момент, я искренне желала ему счастья. Дома мы почти не говорили. Мне постоянно звонили, я не брала трубку. -Я за соком, тебе что-то взять?- Нет, спасибо, Ань. Там темно, долго не ходи. -Скоро вернусь.
Через сутки я аккуратно собирала все вещи, даже не думала раньше, что их так много. С собой взяла только самое необходимое. Стандартный женский набор. На вокзале мы кормили булкой собаку. Она была такой старой, но такой красивой. Такой гордой, но такой никому не нужной. Я провела явную параллель этого пса с нашими отношениями. Ему не сказала. Он бы не понял. Никогда раньше я не видела, как красиво мужчина может прятать слёзы. Он провожал меня почти молча, но перед самым поездом поцеловал и спросил- Ты же вернёшься за вещами?, -Я улыбнулась, -Конечно. Прошло несколько лет. Больше я не возвращалась. Мои вещи до сих пор стоят у него балконе. Он до сих пор слушает эти дурацкие сеты. Я правда не могу жить без солнца и именно поэтому не хочу возвращаться даже на день в этот самый серый в мире город.

И всё-таки, вопреки всем прогнозам друзей, настал тот день, когда я реально захотела курить. Села на лавочку в сквере, сжимала в руке пачку и много думала. Столько ненужных мыслей в голове, столько потерянных дней жизни. Я долго сидела одна, так и не купив сок, так и не раскрыв той пачки. Вернулась поздно. Холодная морально и физически. Сигареты принесла домой. -Держи. Это тебе, — Ань… ты же знаешь… я не курю Kent.