Дженаро Гаттузо : Галерея. Часть III. За розгами

Переговоры с сеньором Гуэррой пока ни к чему не вели. Важный господин с пышными усами, сидел в удобном кресле напротив, пыхтя толстой сигарой. Рассеянно слушал, как хозяин кофейной плантации сеньор Гильерме нахваливал урожай кофе. После сытного обеда о деле говорилось еще меньше. Понятно, что разговоры о торговле принято обильно перемежать праздными беседами о чем угодно, но всему же есть предел. Таким манером, потягивая виски под послеобеденную сигару, благородные сеньоры могли долго просидеть на обвитой зеленью террасе. Казалось бы венесуэльский гость особого интереса не проявлял, давая понять, что партия кофе слишком большая для него, а цена высока. Однако закругляться в светской беседе про политику совсем не спешил – чувствовалось, что шансы у дона Гильерме еще остались.
— Знаете, что скажу вам, сеньор Гуэрра? Мы ведь с вами старые друзья, не так ли? И по большому счету так ли важен этот мешок прекрасных кофейных зерен и сотни остальных в моих амбарах. Главное, что вы смогли приехать сюда, за триста миль от вашего дома и быть моим гостем! Я надеюсь, вы хорошо отдохнете у меня и я очень рад вот так запросто посидеть с вами, непринужденно беседуя за бокалом хорошего виски.
Едва ли в этих словах было и половины правды. Если не сбыть все кофе сейчас крупному венесуэльскому покупателю, то потом продавать урожай по частям будет долго и не выгодно. Однако за гроши сеньор Гильерме уступать товар не хотел, а прижимистый венесуэлец на его предложение никак не соглашался.
— А чего не хватает в этих краях, так это хорошего общества. Все эти красоты, свежий воздух — а поговорить с умным образованным джентльменом, равным себе – такая редкость.
— Зато, дружище, вижу, женским обществом вы не обделены. У вас такие милашки!
За тем, что бы господам всего хватало на столе следили две миловидные девочки — Исабель и Милагрос, за которыми в свою очередь в пол глаза – насколько позволяли приличия – следил сеньор Гуэрра. Служанки были и вправду хороши – обе в легких белых платьях, под которыми угадывалась крепкая свежесть молодых тел, темнели соски аккуратных грудок, а юбки подчеркивали заманчивые линии высоких бедер. Девушки стояли чуть в стороне от господ, готовые в любую минуту наполнить опустевшие бокалы, сменить пепельницу, поднести фруктов – словом исполнить любое желание сеньоров.
— Хорошие девочки, – благодушно согласился Гильерме. – Однако я уверен, ваше поместье украшают еще более красивые цветочки. И бьюсь об заклад, что вы там их часто срываете.
Дон Гуэрра несколько сконфуженно засмеялся.
-Видите ли, мой друг, у нас в имении не принято развлекаться с прислугой… Знаете, все эти аристократические традиции не позволяют прикасаться к служанкам. Хорошенькой горничной и по попке не поддашь – сочтут за плебея. Если и можно какую милашку оттянуть, то только втихую, да и то – слухи быстро расползаются.
— Я считаю, друг мой, что это не правильно. Когда по дому порхают такие пташки – разве можно удержаться. Мы же не железные. Хорошенькая служанка – не просто работница по дому, она должна все уметь и радовать глаз.
— И не только глаз, — расплылся в улыбке подвыпивший дон Гуэрра и мужчины рассмеялись сальной шутке. Девочки, стоявшие рядом, на всякий случай хихикнули. А глаза венесуэльца блестели и хищно прыгали с одной фигурки на другую. – Уж больно хороши ваши девчонки!
Ничего не ответив, хозяин хлопнул в ладоши. – Прислуживать без верха… — распорядился плантатор, а гостю доверительно подмигнул. – Дон Гуэрра, я хочу, что бы вы в полной мере насладились здешними красотами.
Девчонки, чуть смутившись, вполне дисциплинированно принялись расстегивать блузки. Теперь в глаза венесуэльского господина смотрели две пары девчачьих сосков. Особенно хороши были груди Исабель – небольшие и высокие, с бутонами почти под цвет ее шоколадного загара. У ее подружки — чуть крупнее с наивно торчащими темными сосками, какие часто встречаются у женщин местных индейских племен.
Девушки в ожидании смотрели на мужчин.
— Ну как вам, дружище? Какая больше по вкусу? Обе прелестны, не правда ли?
Казалось, что от увиденного сейчас зашевелятся усы венесуэльского господина, хотя виду он старался не подавать.
— Да уж… Отдаю вам должное… — проговорил сеньор Гуэрра. – Пожалуй, мне нравится, вон та… ээ Милагрос …
— Вы не против, если девушки присядут к нам на колени? – вопрос хозяина имения был явно риторический.
Гильерме кивнул красоткам – и те бросились к господам, усаживаться. Исабель устроилась на коленке своего шефа, а венесуэльский господин ощутил на себе приятную тяжесть Милагрос.
— Согласитесь, дон Гуэрра, — так гораздо приятнее разговаривать о делах. Когда на коленках хорошая девчонка.
Теперь, когда довольный и слегка обалдевший покупатель обнимал бедра полуголой девочки, переговоры и впрямь пошли лучше.
— Да уж, дружище, золотые слова! А отдыхать на вашей фазенде должно быть еще приятней, – венесуэлец сделал все же последнюю попытку увильнуть от кофейного вопроса.
— Но в нашей семье есть хорошее правило – сначала дело, потом отдых, – сказал дон Гильерме, обнимая успевшую разомлеть Исабель. Аккуратная грудь служанки как раз умещалась в широкой ладони плантатора. Милагрос, напротив, на коленях Гуэрры держалась несколько скованно, да и гость пока не решался чересчур распускать руки. – На чем мы с вами остановились..? 800 песо за фунт… По-моему, более чем приемлемая цена за такой хороший товар. Предлагаю оформить договор и на этом закончить официальную часть.
— Э… дружище… — начал было возражать дон Гуэрра, но передумал, — а ну черт с вами – по рукам!
— Отлично, тогда чувствуйте себя как дома! После трудных переговоров можно и расслабится.
Дон Гуэрра тут уже почувствовал себя смелее и принялся жадно мять и ласкать сидящую у него на коленях девчонку. Та раскраснелась и с полуприкрытыми глазами смущенно принимала жадные мнущие движения сеньора Гуэрры. Угодливо постанывала и изредка бросала взгляды в сторону более опытной подруги.
— Милучи недавно в услужении, — заметил дон Гильерме, который с видом гурмана наслаждался ласканием прелестной груди Исабели. А та уже незаметно лезла рукой расстегивать господскую ширинку. – Исабелька за нее просила… какая-то дальняя ее кузина из захолустья. Хорошо так просила… — Исабель, расстегнув брюки, соскользнула вниз и устроилась в ногах у сеньора. Глазами кивнула подруге, — и Милагрос тоже встала на колени перед доном Гуэрра.
— Надеюсь, к вашему приезду ее успели обучить хорошим манерам… Ну же сеньориты, наши палки совсем заждались. Приступайте уже.
И сперва расторопная Исабелька, а затем ее подружка сомкнули губы на том, что высвободили из тесных брюк сеньоров. И немного поездив язычком по всей длине членов, в такт задвигались прелестные девичьи головки с аккуратно убранными на затылках волосами. С одинаковыми белыми заколками.
— Ай да умницы, девчушки. Как ладно чмокают, — дон Гуэрра совсем потерял присущую ему сдержанность. – Милучи, малышка, небось любишь членом полакомится?
Милагрос, не посмев выпустить ствол изо рта, согласно угукнула. Уроки начались на прошлой недели и опыта еще не хватало. Девушка старалась изо всех сил, усердно сопя носом, отсасывая как-то по-деревенски наивно, со слюнями и громким чмоканьем.
Венесуэлец, чувствуя приближения оргазма, глухо застонал и покрепче схватил девушку за затылок. Дон Гильерме, одним глазом следивший за гостем, тут же предложил:
— Наши умницы так стараются. Думаю, их следует отблагодарить хорошей порцией семени. Должно быть у вас этого изрядно поднакопилось за долгую дорогу.
Сеньор Гильерме кончил первым, и откинувшись на спинку кресла, наблюдал как сглатывает запыхавшаяся Исабель. Тут же глухо застонал покупатель и принялся обильно спускать в рот Милучи. И то ли от испуга и неопытности, то ли из-за обильного количества, но девушка, приняв порцию горячей мужской жидкости, по неосторожности выпустила кончающий член изо рта. Следующий залп спермы щедро пришелся в ее милое перепуганное личико. Последние капли полетели мимо и приземлились прямо на журнальный столик с фруктами и подписанным контрактом на продажу кофе.
Такая обильная эякуляция сеньора Гуэрры стала сюрпризом для всех присутствующих, и на мгновение воцарилась неловкая пауза. Растерявшаяся Милучи слизала остатки спермы с члена и просто не знала что дальше делать.
— Браво, дружище, — удивление на лице дона Гильерме граничило с восхищением,- у вас в Венесуэле все такие горячие мужчины? Или вам так понравилась наша Милагросита?
— Девчушка просто прелесть, — проговорил дон Гуэрра, застегивая брюки — хотя в конце на справилась. И взяв одной рукой за затылок, второй ласково размазал девушке по лицу сперму.
— Концовка оказалась смазанной! – хохотнул плантатор и с серьезным видом обратился к девушке. — Милагрос, к сожалению ты разочаровала меня. Не справилась, с тем, с чем любая дура должна справляться! К тому же такой важный для нас контракт оказался испорчен.
— Простите, господин! – захныкала Милучи и по сперме на ее лице потекли слёзы. – Но сеньор так сильно спускал! Я больше так не буду, позвольте мне еще раз… пожалуйста.
— Девчонка старалась и удовольствие я получил, — вступился за неё покупатель,- не стоит ее наказывать. Бедняжка просто переволновалась.
— Это её не оправдывает. Этой недотёпе доверили ублажить важного гостя… Теперь ее милая попка отведает розгу. Исабель, в кухне по-моему должны быть приготовленные?
Исабель тотчас же поднялась с готовностью принести розги, но господин ее остановил:
— Нет, пусть Милагрос сама сбегает. Это ж для ее воспитания… Да, да, красавица – через весь дом бегом в кухню, такая как есть. Три минуты! – дон Гильерме перевернул песочные часы. – И только попробуй опоздать.
Забрызганная спермой полуголая, раскрасневшаяся Милагрос, подняв юбку, убежала, а покупатель взял контракт и обратился к плантатору:
— Полагаю, что переписывать не будем. Всего несколько капель, да и тех почти не видно. К тому же этот документ будет напоминать мне о вашем гостеприимстве.

* * *

Вот еще одно полотно. Название «Неумеха. За розгами» говорит нам о многом. Провинившейся служанке велели самой принести себе розги для наказания. Ситуация, в которой оказалась героиня этой картины, показывает отношение богатых господ к своей прислуге. Художник мастерски удалось передает чувства девушки – обиду, стыд, растерянность. Она спешит, руками поддерживает юбку и даже не может прикрыть прелестные груди, которые прыгают в такт шагам.
Видим, какую реакцию домашних вызывает ее появление. С удивлением оборачивается вслед бегущей работник, меняющий лампочку; ехидной ухмылкой провожает подметающая пол горничная, а из-за двери детской выглянул мальчик лет 12 и заворожено смотрит на прыгающие прелести девушки. Даже кот прекратил игру с клубком под креслом и вытаращил глаза.
На лице бедняжки помимо слез можно заметить и следы спермы. Эта деталь тоже многое объясняет. Взгляните — на заднем плане в комнате, откуда выбегает героиня, сидят богато одетые господа. Один из них по-видимому хозяин имения, а второй его гость. Судя по бумагам на столе, была заключена торговая сделка и мужчины отмечали событие с сигарами и виски. После чего, решили развлечься с молоденькими прислужницами, которые подавая им выпивку и закуски, очень кстати подвернулись под руку. Да, да — гостей в богатых домах «угощали» не только виски и сигарами.
По требованию подвыпивших мужчин девушкам пришлось раздеться, показать себя, а потом и брюки расстегнуть господам. Работа в богатой семье считалась большой удачей и надо было уметь удержаться на этой службе. В противном случае всю жизнь будешь пасти коз в горах или гнуть спину на плантации. И эти девушки вынуждены отчаянно работать ртом, ублажая сеньоров, а сеньоры разумеется, предпочитают кончать прямо в рот бедняжкам. И как раз в этой, в заключительной и очень ответственной части наша героиня оказалась нерасторопна. Не сумела справиться с обильной эякуляцией одного из мужчин и теперь вторая служанка вытирает журнальный столик с документами (наверное и туда попала сперма), а сама — зареванная и полуголая — спешит через весь дом за розгами в кухню. Такой конфуз вполне мог бросить тень на репутацию гостеприимного хозяина дома. А сама девушка, мало того что будет выпорота, наверняка прослывет неумехой среди хозяев и прислуги.

* * *

В песочных часах еще оставались крупицы песка, когда Милагрос с розгами торопливо вбежала на террасу. Господа, занятые беседой, нарочито не обращали никакого внимания на бедняжку и та поначалу растерялась, и не зная что предпринять, взглянула на кузину. Исабель кивком показала на приготовленное кресло из красного дерева, стоящее в центре террасы. Это кресло для наказания или «бутака» было знакомо всей прислуге и как им пользоваться знали все. Милаграс, шмыгнув носом, стянула трусы под юбкой, забралась коленями на сиденье кресла и изогнулась, схватившись руками за деревянную спинку.
Исабель суетливо задрала подруге юбку до затылка и четко отрапортовала господам:
— Сеньоры! Провинившаяся Милагрос готова для наказания!
Мужчины обернулись и допивая кофе с удовольствием смотрели на прогнувшуюся в кресле девушку.
— Как вы полагаете, друг мой, сколько ударов должна получить провинившаяся? — пыхтя сигарой, поинтересовался сеньор Гильерме.
— Честно слово, дон Гильерме, дюжины будет вполне достаточно, — благодушный дон Гуэрра откровенно любовался хорошенькой попкой Милучи. И чуть замявшись, добавил. – И еще скажу — одних розг в данном случае недостаточно. Дополнительно эту растяпу следовало бы наказать крепким мужским членом. В воспитательных целях.
Видно было, что венесуэльский гость снова пришел в возбуждение.
Сеньор Гильерме расхохотался:
— И держу пари – «крепкий член» весьма кстати оказался в ваших брюках! Так сделайте одолжение, дружище!
Дон Гуэрра, взяв розгу, подошел к хныкающей в кресле Милагрос.
-Что же, приступим к порке… – произнес хозяин. – Милагрос…
— Простите меня, господин, за то что не сумела проглотить всё ваше семя. Прошу, накажите меня, пожалуйста! – сквозь слёзы проговорила служанка.
Розга рассекла воздух и опустилась на попку Милучи. Девушка айкнула и отсчитала:
— Один!
Еще взмах розги:
— Ай. Два, – дон Гуэрра сёк не в полную силу, но Милагрос, вцепившись в спинку кресла, с криком и слезами принимала каждый удар.
После порки дон Гуэрра принялся с нетерпением расстегивать штаны, высвобождая готовый разорваться член. Но войти сразу не удалось…
— Девчонка суховата, — смущенно проворчал сеньор Гуэрра.
— О! Это — не проблема, — не растерялся хозяин. – Исабелька всегда поможет подруге в трудную минуту.
Исабель согласно закивала и опустилась на колени перед отставленной попкой. Прильнув к подружке, она принялась старательно работать языком.
То что произошло дальше, едва ли поддавалось разумному объяснению. Хотя кто знает, что может случиться с женщиной после такого безумного букета переживаний. Раздевание перед мужчинами, минет, беготня в голом виде за розгами и ласки подруги сразу после унизительной порки привели к непредсказуемому результату.
Милучи вдруг тяжело застонала, еще сильнее вцепилась в кресло, потом закричала, и затряслась в жестоком оргазме. Капли ее жидкости полетели в лицо растерявшейся Исабельки. Тут же остатки самообладания покинули флегматичного дона Гуэрру, и он, оттолкнув в сторону обрызганную Исабель, с торчащим штыком членом ошалело кинулся драть уже ничего не понимающую служанку.
Сам хозяин плантации, дон Гильерме, совершенно ошалев от увиденного и утратив контроль над ситуацией, медленно вышел на улицу. Отчего-то всегда хорошее настроение покинуло плантатора. Пустым взглядом посмотрел на небо – оттуда ему на лицо упали первые капли дождя и тут же забарабанили по банановым листьям. В ожидании распоряжений к хозяину подбежал управляющий.
— Чёрте что… – задумчиво проговорил дон Гильерме. – Грузите мешки, Луис.