Настасья Сусликова : влюбленные из укурска

Я как недалекая наркоманка,
А ты мне звонишь: «Приезжай есть травка».
Мне полчаса всего нужно на сборы.
Сквозь окна маршрутки мелькают заборы.
Проносится дым от заснеженных крыш,
Меня ждет мужчина и мягкий гашиш.
Размазалась льдинка ударом в стекло
И вмажемся мы на родном Волокно*
Косая трапеция из заводи вышла
Пока мы смолились под Харе и Кришна.
Ты в шапке, я в шарфе в чужих ГСК*.
Мусолим тот вечер, что я принесла.
Мусолим ту ночь, что ты приносил
И ждем пополненья жизненных сил.
Двенадцать, звонит твоя хмурая мать:
«Володя, ты где? Тебе рано вставать!»
А ты ей в ответ: «Меня нет, его нет…
Я сяду с Успенской в кабриолет…»
«Володя, ты где? Выпивал? Что с тобой?
Прошу, возвращайся скорее домой!»
Ты кинул трубу и окурок Альянса,
Мы движемся дальше под музыку сальсы.
Теплеют бетоны, тают металлы.
Мои легкие воздух вдыхать перестали.
И мы смотрим на старенькие гаражи.
«Что ты сказала? Еще раз скажи!»
И я говорю: «Ты видишь ту точку?
И почку, и сына, и бочку и дочку?»
А ты улыбаешься, словно мартовский кот:
«Настен, меня мажет, вставляет и прет»
Как жаль, что ответить тебе не могу:
«Володь, я взлетаю, рыдаю, туплю… »
Звоню, вызываю такси поскорей.
Приехали. Вышло сто тридцать рублей.
По стенам ползем на четвертый этаж,
Тычем в звонок; «Это, кажется, наш».
Спадают два тела на одно одеяло,
«Все кончено. Прожито или пропало!»
А утром будильником грянет заря,
Расправятся крылья нового дня.
Ты смотришь на волосы мои на подушке,
На теле твоем я считаю татушки.
Всё на месте. Ты здесь. И я тоже здесь.
Мы можем на кухню пойти и поесть,
Где кофе само выползает из чашки,
Пока я в твоей полосатой рубашке.
А что вчера было? И разве так важно?
Что мы распыляем по белому сажу?
И ваше ли дело до полуживых,
Помазанных счастьем одним на двоих?
А что вчера было? И что есть сегодня?
Ты счастлив и добр. Я тоже довольна.

*Волокно-практически самый опасный и криминальный район в курске