katarina : 603152 Байконурыч

Байконурыч.

Семья Копашкиных была из Средней Азии. Они сбежали оттуда сюда в лихие девяностые, когда там начались гонения на русских. Впрочем, Копашкины были не совсем русскими. Судя по говносрачу, разведенному во дворе, они принадлежали скорее к цыганам и дети их были все как на подбор: черноглазые, кудрявые, смуглые. Соседи втихаря называли их младшего Женька Радж Капуром, а старшего Мишку МитхунЧакрабортом.
Во дворе у них чего только не было. Вместо сарая- кузов от продуктовой фуры с выцветшей надписью SPAR, старые доски, рулоны линолеума, оставшиеся от стройки, покосившиеся теплицы, одну они сделали сами из старых окон, потом из них повыпадали стекла и это уродское сооружение осталось стоять немым укором. Когда все соседи обзавелись беседками или террасами, их жена Маша тоже настояла на том, что во дворе нужна беседка. Смех-смехом, но ее сколотили из фанеры и крышу накрыли пластиковым Ондулином разного размера, муж притащил с какой-то свалки. Конечно же, они ни разу там не пили чай, а вскоре стали хранить там ковры, свернутые в рулон, лопаты, детские игрушки и прочий хлам. Были даже детские качели четырех видов, они валялись во дворе ржавыми скелетами. Шашлыки всю жизнь эта еамья жарила на двух кирпичах, поставленных на земле. Но муж Санек в подпитии всем рассказывал, что когда-то он ел из одной тарелки то ли с Назарабевым, то ли с Туркмен-Баши, в показаниях путался, но марку держал, так сказать.
Самым интересным персонажем в их большой семье был дедушка. Сгорбленный, седой весь, всю жизнь в одной и той же клетчатой рубашке. Если ехал в город, то сверху на нее накидывал мятый коричневый пиджак, а в заморозки свалявшуюся жилетку. Зимой он ходил в шапке, похожей на дохлую кошку. Он всегда был в пути: то в магазин, то на рынок, то огород копать, то с внуками водиться. Сын со снохой работали, и их сексуальная жизнь кипела, скоро в семье появилась внучка, которую тоже спихнули на деда.
Весной он копал огород. Рыл под нашим забором грядки, похожие на могилы. Если находил в земле камень или кусок кирпича, кидал его в огород другому соседу, пока тот еще не поставил забор. В общем, вся его жизнь проходила в вечном рытье земли или ковырянии в мусоре, и никто не знал, что на самом деле его всегда тянуло к звездам. Проезжая через поле на тридцать седьмом автобусе, он вспоминал, как в детстве они ездили на экскурсии на Байконур. Вспоминал стройный серебристый корпус, запах топлива, вспоминал, как ракеты взмывали в небо сияющими звездами и представлял себе полет в этой вечной морозной пустоте, у которой нет ни начала, ни конца.
Однажды после очередной ссоры со снохой, которой вообще не было дела до садово-огородных дел, он задумал побег из этого ада при жизни.
Байконурыч втайне от всех стал строить ракету. Строил он ее на заброшенном участке, который граничил с детской площадкой. Там сгорел чей-то дом, а потом и хозяева пропали. Вырос непролазный бурьян, корявые кусты смородины, которая уже давно не давала ягод, и, самое главное, крапива по пояс- надежный щит от любопытных мальчишечьих глаз. Якобы гуляя с внучкой на площадке, Байконурыч то и дело через потайной проход наведывался на свою стройку жизни и нет-нет да успевал приколотить гвоздь-другой. Старик заметно повеселел, по деревне бегал бодрее и даже почти перестал ворчать и жаловаться на своих многодетных детей.
Взлет был запланирован на новый год, когда вся деревня стреляет фейерверками, петардами и прочими шутихами. Вечером 31-ого, когда сын со снохой и гости уже вовсю праздновали за накрытым столом, Байконурыч незаметно выскользнул из круговорота всеобщего веселья и, преодолевая приступы нервной тошноты, напялив свою кошачью шапку, пробрался к ракете.
Конечно, она была далека от своих высокотехнологичных статных сестер, вернее сказать, она вообще не походила на ракету. По сути это был деревянный сортир, внутри, как у любого сортира, было одно сидячее место с окошком напротив, а внизу двигатель, собранный из чего только возможно было собрать ракетный двигатель деревенскому дедушке. Но Байконурыч верил в успех, а вера, как известно, двигает горы.
Он уселся поудобнее, задраил шлюзы, в смысле, закрыл дверку на щеколду, посмотрел в сияющее новогоднее небо и включил кнопку пуск.
Взорвавшись тысячей звездных искр, ракета провалилась в старую выгребную яму, бывшую на этом месте. Байконурыч с матюками шарил в темноте по говну и искал выход. А деревенские так ничего и не заметили.