Вита-ра : В поисках исцеления

В то время когда земля ещё не была отравлена селитрою, происходило так: как только отколосится рожь, добродушный дух поля стряхивал с себя ржавчину безделья, и медным дымом улетал восвояси. Это куда? Да всё туда же – к чёрту на кулички, в самый крайний дом, вблизи речки-вонючки.
Дом никогда ничем особенным не отличался. Ни тогда — в первой год жизни, ни сейчас: квадратный, крытый шифером, труба кирпичная торчит.
Вот только запах от стен его нынче не тот.
Едва уловим запах, как будто выцвела рыжая горбушка, как будто пылью пропиталась.

В доме три окна, двенадцать пар углов, дверей – четыре.
Иконы – ни одной. И никогда не было.
Да они и не к чему.
В этом доме кланялись печке-матери. Да ещё как кланялись и молились на неё и ему молились — тому, кто в печи живёт.

Хозяева дома, мужчина и женщина, любили друг друга, любили печного бога, даже не догадываясь о его существовании, и не считали зазорным лишний раз напомнить дому о своей любви. Лишний раз почистить дымоход, побелить, расписать узорами.
А дому, чтоб обогреть, накормить поселенцев своих, чтоб счастливым быть, много и не надо: абы лежала на нём печать светлой наивности да доброй, здоровой лени.

Отсюда тоскливо-ожидающее выражение окон каждый раз по весне, по-собачьи преданных и печальная красота облупленных стен.

Так всегда было, пока дух нитратами не траванулся, бедный.
Испустился весь; как воздушный шарик, сдулся.
Остались одни коты в доме, как единственный ресурс тепла, красоты и уюта.

И дом не тот и хлеб не тот: ни запаха, ни цвета, ни вкуса.

И дня не проходит, чтоб кто-нибудь не вопил слёзно: «Граждане, назад дороги нет, придётся пробираться через калоотстойник!»

Одна осталась у людей надежда — на иконы, причём, на все сразу.
Потому то, не далее, чем вчера, поступило предложение закопать святые мощи разом с иконами в землю отравленную, так сказать, для «ея излечения».
Проголосовали.
Голоса разделились на три равные части.
Первая половина голосов подняла обе руки за надобность усердно молиться.
Вторая – за полив земли чахлой святой водой, смешанной с водкой, причём всей водкой, собранной со всех уголков страны.
Третья настояла таки на «святое захоронение» мощей.

Это было вчера, а сегодня – первая половина люда молится, вторая поливает и пьёт.
Третья копает, правда, за деньги, им обещанные.
Кто обещал? — неизвестно. Тайна, покрытая красной тряпицей.

На первого, второго, третьего люди расчитались. Работают.
Зрелище совершенно одинаковое; безумные и там, и там, и там.
Жаль, результата ещё никакого не видать.
Может быть, завтра появится.
Только бы не сдались те, кто копает. Они же ещё не знают, что денег нет в казне.