Евгений Савинков : Эльфы

Only the one that hurts you can make you feel better.
Only the one that inflicts pain can take it away.
/Madonna/

I.
Таксист безбожно клевал носом и, наверное, материл меня про себя – в темноте все эти новые дома одинаковые, и я прозевал нужный поворот.
- Остановите, я дойду сам.
Выйдя из машины, я достал сигареты и затянулся, собираясь проветриться, но холод взялся за меня и погнал в сторону дома. Уставшее тело упорно сопротивлялось и давало понять, что подъём в четыре утра мне даром не пройдёт.
Почему я не могу сказать нет?
Домофон пиликнул, и дверь открылась.
- Потому что не так много у меня друзей,- ответил я сам себе,
взбираясь на шестой этаж, проклиная не запущенный до сих пор лифт.
Новостройки вообще тяготят меня. Они пахнут свежей краской и имеют совершенно нежилой вид. Налёта тепла что ли не хватает, или наслоения человеческих эмоций?
- Ты не мог бы ускорить шаг?- в проёме двери стоял Дима, почти заслоняя своей громадной фигурой свет.
- Не мог бы,- огрызнулся я, переводя дыхание,- в это время я предпочитаю спать, а не шляться по лестницам вверх-вниз.
Дима отодвинулся с прохода, свет упал на него сбоку, и я невольно улыбнулся – его вкус всегда меня поражал, но домашние майка и штаны с плюшевыми медвежатами… ну-ну.
- Милая пижамка. Надеюсь, у тебя была веская причина будить меня.
Заметно покрасневший Дима взял у меня куртку и кивнул на сумку
- Там инструменты?
Что-то в нём меня насторожило. Всё-таки за пятнадцать лет дружбы начинаешь чувствовать человека.
- Да, всё, как ты и просил. Можешь теперь объяснить, что случилось?
Дима вздохнул, и тут мой взгляд зацепился за большое пятно на его майке.
Очень знакомого, неповторимого цвета.
- У тебя майка в крови.
Как-то странно мотнув головой, Дима потащил меня по коридору.
В очередной раз я восхитился его чистоплюйству и бело-бежевому интерьеру.
А ещё мне в нос ударил запах бытовой химии, и я углядел ведро с водой и пятно на кремовом ковре.
- Дмитрий, ты убил кого-то?
- Погоди, сейчас сам всё увидишь,- меня провели мимо пятна и впустили в спальню.
Я точно знаю, что о Диминой спальне в кругах, где он вращается, ходят чуть ли не легенды. В реальности всё ещё более впечатляющее. Кипенно-белые стены, зеркальный потолок, огромная чёрная кровать. Настоящий траходром из порнофильма. Окно во всю стену закрывали жалюзи, горела только прикроватная лампа, но даже в полутьме светлый ковёр пестрел пятнами.
Из тени мне навстречу шагнул коренастый, бритый налысо, человек.
- Это врач?– хриплый голос, просто настоящий Стэтхэм.
- Это друг,- Дмитрий торчал на пороге, словно сам был гостем. Бритый протянул мне руку. На его широкой ладони тоже пятна, что же за?
- У вас руки в крови,- неприятный у меня голос, и внешность совершенно не располагающая.
- Не обращай внимания, у него отвратительный характер,- сказал Дима из-за моей спины.
И характер. А ты вляпался, Дима, и меня, похоже, втянул в своё дерьмо.
Бритый отступил к кровати и откинул чёрное покрывало.
Сдавленный стон. На кровати кто-то лежал ничком, уткнувшись лицом в подушку. Первое, что мне бросилось в глаза – молочно белая кожа, почти светящаяся в полутьме и длинные волосы, разметавшиеся по постели. Второе – обнажённые спина и ягодицы, будто у античной скульптуры. И полосы, пересекавшие великолепное тело поперёк и наискось.
Кто-то бил эту красотку, методично, со знанием дела.
- Дима.
- Я всё объясню.
- Это не то, что вы подумали.
Нет, этому Стэтхэму не тягаться со мной в брутальности. Глаза пришлось опускать ему.
- Дим, ты прокурил остатки своих мозгов? Захотелось острых ощущений? Эс и эм?
- Это, правда, не я!
Я подарил Диме взгляд сочащийся презрением.
- Я клянусь тебе,- нет, он точно не врёт. Да и не стал бы звать меня.
Вежливый вздох Бритого прервал наши гляделки.
- Простите, но вы не могли бы осмотреть Арсения. А потом мы ответим на все ваши вопросы.
Я недоумённо покосился на Диму. Арсений? Он театрально развёл руками. Арсений.
- Включите уже этот, чёртов, свет и валите оба.
Под безжалостным светом человек на кровати выглядел совсем беззащитным. Поставив сумку на тумбочку, я наклонился достать перчатки. Лежавший пошевелился, и из-под бури светлых волос на меня посмотрели огромные глаза какого-то невозможного сиреневого цвета. Я оторопел и, подчиняясь лишь безусловному импульсу, аккуратно отбросил несколько упавших прядей с его лица. На меня смотрел мальчик неотразимой, просто ангельской красоты. Мне такой никогда видеть не доводилось. Даже рассечённая бровь и потёки крови не портили идеальный овал, скулы, чувственный рот… А его глаза… чёрт. В ответ на моё прикосновение он дёрнулся, но отодвигаться не стал, только прищурился, и глаза стали фиолетовыми.
- Что с тобой произошло?
Губы сжались в упрямую полоску, и он отвернулся. Сбившие меня с толку волосы скользнули по избитой спине, почти достав до поясницы.
- Ну что же. Игнор так игнор.
Даже через перчатки я чувствовал гладкость его кожи. И застарелые шрамы, как грубые швы, стягивающие шёлк. Отпечатки хлыста, а то, что били его хлыстом, я уверился окончательно, уже подсохли, кровь не текла, а я всё мучился вопросом – что за варвар поднял руку на подобное ангельское создание. Догадка мелькнула, как вспышка.
- Тебе нравится боль?
Спина дрогнула.
- У тебя вся спина и задница в старых шрамах, свежие травмы нанесены явно сегодня, но до них были другие.
Его молчание начало меня бесить.
- Можешь молчать про свои дела, скажи только – Дмитрий причастен к этому? Он мой друг и мне надо знать.
Волосы его текли блестящим потоком, я уловил слабый запах ароматизированного табака.
- Нет, он только смотрел.

II.
Через окно на кухню заглядывал хмурый рассвет. Пахло кофе, Дима что-то колдовал над плитой, Бритый сидел, оперевшись на холодильник и, кажется, дремал.
Милая такая утренняя идиллия.
- И когда, Дмитрий, ты начал посещать «Эльф»?
С грохотом что-то упало, и Дима, резко развернувшись, испуганно уставился на меня.
Я меж тем, наслаждаясь реакцией, сел на своё любимое место, возле окна – привычка, не могу сидеть спиной к входу – и принялся ждать. Дима поставил передо мной чашку, явно трясущимися руками, а Бритый исподволь косился.
- Понимаешь, — неуверенно начал Дима
- Я сам всё объясню,- перебил его Бритый, — только скажите, с Арсением всё в порядке?
- Не считая множественных ушибов, порезов. Гематомы в районе поясницы. Рассечённой брови и вывиха левой руки. Всё в порядке. Его только били.
- У нас был сеанс.
- Его били, причём последний год достаточно регулярно. Со старыми шрамами поможет только пластика, новые я зашил. Сотрясения мозга и анальных повреждений, насколько я могу судить, нет.
Дима снова что-то уронил. Бритый, как-то, совсем картинно, сглотнул.
- Вы не совсем в курсе.
- Видите ли. В курсе. Я знаю, что в большинстве случаев в БДСМ практиках верхний партнёр крайне бережно относится к нижнему. Такие раны получают либо из-за неопытности господина, либо в особых случаях. Например, при проведении разного рода шоу в подпольных клубах,- я отпил кофе, понимая, что день потерян, осталось только отыграться на этой сладкой парочке, — итак, я жду обещанный рассказ.
- Меня просто пригласил Джемисон,- Дима кивнул в сторону Бритого,- он распорядитель. Нечто вроде администратора в «Эльфе».
- И по совместительству, актёр.
- Это не спектакль,- вскипел Бритый.
- Конечно, подобные игры с несовершеннолетними – это уголовное преступление.
Джемисон фыркнул.
- Арсению двадцать четыре, он взрослый дееспособный человек. Тем более, что выступает у нас он уже полтора года. Просто сегодня произошло непредвиденное стечение обстоятельств. Клиент предложил невообразимую сумму денег, чтобы самому стать господином. Меня не позвали, а потом было уже поздно. Все запаниковали, мы дотащили Арсения сюда, а потом Дима позвонил вам.
- Ему правда двадцать четыре,- тихо сказал Дима, видя недоверие, появившееся на моём лице,- мы знакомы не первый год, он просто выглядит моложе.
- Клиент заплатил деньги, и ваши люди выдали мальчика на растерзание. Даже для вашего заведения ситуация дурно пахнущая. К тому же, взрослый дееспособный человек отправляется в больницу, а не ждёт кустарной помощи на дому.
Бритый устроился поудобнее и зажмурился, став похожим на кота-сфинкса.
- Уж не знаю, откуда вам известно так много о нашей репутации, я надеялся, что Дмитрий сдержит слово и не станет болтать.
- У нас не такой большой город, а вы таскаете слишком много людей с улицы, естественно слухи ходят, особенно среди врачей. Почему вы не отвезли его в больницу? Можно было соврать что угодно, вашему Арсению просто повезло, вы это понимаете?
- Ему нельзя было обращаться в больницу. Даже не из-за характера ран. Его фамилия Довлатов. Вы, вероятно, знакомы с его матерью.
Сын главы департамента здравоохранения.
На меня как ушат холодной воды вылили. Еле сдержался. Это подстава по полной программе. Если эта история всплывёт, и меня не посадят, то не работать мне врачом в этом городе, да и в этой стране, наверное. Раньше не сказали, чтобы потом можно было мне рот заткнуть? Ах, Дима, Дима.
Бритый, выложив этот козырь на стол, довольно ухмылялся.
Сука.
- Не радуйтесь так, — я встал из-за стола, — если вы попытаетесь каким-то образом меня шантажировать, то в ваш уютный подвальчик на Ново-Садовой, в тот же вечер, явится полиция. Да и вот этот конспиратор при первом же допросе выдаст всю вашу братию.
Дима вскинулся
- Ты можешь выдать меня полицейским?
Испугался, дружочек.
- Ты большой мальчик и должен думать о последствиях. Ты меня подставил,- сдерживаться было уже практически невозможно, но я искренне старался вложить как можно больше металла в голос,- я сделал выводы. Можешь и дальше щекотать себе нервы и подставлять доверяющих тебе людей, но мой номер забудь.
Я развернулся и чуть не сбил с ног Арсения, стоявшего в дверях кухни, тяжело облокотившись о стену. Одеться он так и не удосужился, только собрал волосы в хвост, открыв лицо. Матерь Божья, что со мной сегодня? Не выспавшийся Разум ослабел и выпустил на свободу развратных демонов из подсознания? Против своей воли, я снова заглянул в его глаза. Что-то перевернулось во мне с ног на голову и рухнуло в занывший низ живота.
Эльфы пляшут под Луной в синем небе.
Не смотри на них, дитя,
Посмотревший навсегда
Позабудет свой покой,
Мир под Солнцем и себя.
Мне в голову пробилась мысль, осознав которую, я бросился мимо этого эльфа в прихожую, схватил свою куртку и хлопнул дверью. Уже внизу, на ещё спящей улице, я вспомнил про забытую сумку с хирургическим набором, но возвращаться я точно не собирался.
По дороге домой, куря одну за одной,
уже дома, разогревая вчерашний ужин, гладя кошку, просто смотря в окно, я гнал, гнал, гнал от себя
мысли о фиолетовых глазах и, будто художником очерченных, чуть припухших губах, которые мне так страстно захотелось...
Позвонив в больницу, я отмазался от вечерней смены, и, читая информацию о двадцати пропущенных вызовов от Димы, завалился спать.
Мне снился лес, залитый лунным светом, тёмное озеро, и призрачные фигуры, танцующие в лёгкой дымке, между кронами деревьев.