katarina : Жизнь-говно.

Ассенизатору Гене порой казалось, что он работает на Водоканале всю жизнь. У него был раздолбанный ГАЗон с оранжевой бочкой и такие же оранжевые визитки с номером телефона, которые со временем появились почти у каждого жителя частного сектора Западного района. Деревенские Гену любили. Мужик он был хороший, добрый, отзывчивый, нежадный, денег брал немного, сам предлагал промыть яму, откачивал чисто, в общем, работал на совесть. Зимой он носил ватные замасленные штаны и шапочку-гандонку, а летом, как все водители и таксисты, холщовые шорты ниже колен-чуть выше щиколоток и барсетку.
Внешность его была самая заурядная: выцветшие жидкие волосешки, бледные глаза, широкая и добрая улыбка, как у ребенка. А разговаривал он, как дурачок, повторяя все слова два раза.
-Алло, Геннадий, здравствуйте, это вас с 24 дома беспокоят, можете сегодня приехать?
-Да-да, драстуте-драстуте, могу-могу, конешно-конешно.
С громкими выхлопами его ГАЗон подкатывает к дому, распространяя вокруг синее облако. Гена, радостно улыбаясь, выпрыгивает из кабины.
-Драстуте-драстуте еще раз, заждались? Тонете-тонете?
Разматывал черный заскорузлый шланг, присоединял к нему другой, швырял в яму и лез обратно в кабину включать мотор.
-Ну вроде пошло-пошло, щас все сделаем как надо-как надо.
Надо отметить, что человек он был деликатный. И если деревенские за глаза называли его говнососом, сам процесс- отсасыванием, и спрашивали «за сколько отсосет», то он так никогда не говорил, а всегда подбирал более приличные выражения, как то «забрать яму», «откачать», «осушить», «промыть». Всегда интересовался делами «клиентов», спрашивал, как там родители-родители, как учится ребенок-ребенок.
В общем, с виду он был обычный человек, вот только мучили его странные сны. Там, в этих беспокойных видениях, ему являлся очкастый иностранец по имени Милош, который раздраженно кричал на него: Говно, говно! Все, что ты делаешь,- это говно! За что мы тебе деньги платим?
Эти сны мучали его, потому что наутро он ощущал свое ничтожество еще больше, он страдал и старался поменьше общаться на работе. Но это не помогало, каждую ночь этот мучитель в очках возвращался и что-то требовал от Гены, а что именно, наутро Гена не мог вспомнить. Смутно всплывали только воспоминания о том, что Милош донимал его всегда в каких-то одних и тех же чистых, стерильных и не требующих откачки помещениях. Гена силился понять, чего же хочет от него этот человек, куда пойти и что откачать, где забрать эту яму, которой там, в своих снах, он найти не мог, как не мог он найти там ГАЗон со шлангами и это пугало его еще больше.
Сумасшедший Милош во сне стал называть его Джимом. Утром Гена настолько задумался об этом, что даже, проходя через турникет на Водоканале, вместо привычного «Геннадий Сикин», сказал опешившему вахтеру: Джим Сифелт.
Гена стал плохо спать. Водоканальная врачиха Раиса осмотрела его и выписала успокоительные для нервов: новопассит, валерьянку и глицин, но велела принимать их по хитрой схеме по часам, так что Гене пришлось на своем стареньком мобильнике установить будильник для приема лекарств.
-Прием лекарств!
И Гена торопливо высыпал круглые таблетки в рот и запивал их водичкой. Но это не помогло. Вместо Милоша во снах появился другой, косматый и дерзкий Макмерфи, который во что бы то ни стало хотел слиться из этих чистых палат, но не получалось, потому что они не могли найти ГАЗон с оранжевой бочкой и вывезти Макмерфи. Однако тот не сдавался, и однажды ночью Гене приснилось, что МакМерфи больше нет.
- Макмерфи ушел, МакМерфи сбежал,- радовался Гена. — Они вели его по туннелю, он побил двух санитаров и сбежал.
-Прием лекарств!- снова заговорил женский голос.
Джим открыл глаза и попытался было нащупать мобильник и встать, но кожаные ремни, стянувшие его запястья и щиколотки, не позволили ему сделать это. Огляделся, насколько было возможно. Он лежал в стерильной, белой палате, а на окнах были решетки. В углу висел странный раритетный радиоприемник, какие показывали только в старых фильмах. Под потолком лампочка, закрытая сеткой. Джим ошеломленно вспомнил, что он Гена и в девять должен «забрать яму» в пятьдесят четвертом доме, судорожно попытался освободиться, но не получилось. Тут открылась дверь, и зашел Очкастый Милош и медсестра-негритянка со шприцом.
-Good morning, Jim, well its over, will never bother you again, the film was shot, soon you will see it in the cinemas, Im sorry I called you by shit, really you are the superman, thank you, take a rest, guy!
Гена задергался, но негритянка улыбнулась и произнесла: Stay calm, mr Sefelt, I will make you an injection.
-Нет-нет, я Геннадий Сикин, мне нужно забрать яму,-стал слабо сопротивляться Гена.
-No,-возразила медсестра. -You are Jim Sefelt and you are in a hospital, Gennady Sikin is only your fantasy,don’t worry, please, I will return to you as soon as I spend mr Forman.