Гусар : Паровозная история

Да это что, я как-то, помню, в Ростов к пацанам поехал. Еще по молодости. Что-то прикумарил с устатку. Ну и просыпаюсь, прикинь, не могу вкурить — где я? Оп-па! Поезд. Я в плацкарте на верхней полке. Придремал под стук колес. Отдупляюсь окончательно — я ж в Ростов еду, ага. Дыбанул в окошко — вроде близко уже. Глянул на соседей — собираются потихоньку, селяне. Ну, думаю, успею пяточку дунуть.
Иду к туалету — навстречу проводник. Важный такой, чисто капитан дальнего плавания — фуражка, лепень. Закрыл сортир перед станцией. А у меня ж ручечка своя на такой случай! Как в поезде без инструмента? Я открыл, нормально — никто беспокоить не будет. Забил, дунул.
Выхожу — уже два проводника в тамбуре стоят, как те двое из ларца — одинаковые. Сытые такие, довольные — срубили, видать, бабла с рейса. Лыбятся: «Ну, что? Расторчимся?» А я что? Ну, давай, пацаны. Расторчитесь, раз так...
Заходим к ним в проводницкое купе. Один папиросы на стол кидает — забивай.
А у меня косяк хороший был, не шала беспонтовая, как сейчас. Как-то приехал к моим подельничкам, братьям-наркоманам, агрономам-мичуринцам. Они мак режут, молочко собирают, а я мацанку делаю. Кусты хорошие, шишки жирные — чисто масло. Я, чтоб лепилось лучше, в молочко маковое пластилин макаю. Слепил мячик, чуть меньше теннисного, прикинь. Мы до зимы тогда его весь скурили.
Ох, убивало! Со спичечную головку раскатаешь, с табачком и в штакет — четверых на глушняк валило. Мы еще прикололись с автомобильного прикуривателя дуть. Отщипнешь чуть, на прикуриватель кинешь и через трубочку какую-нибудь вдыхаешь. Ручку, например, раскрутишь — очень удобно. Ни запаха, ни палева.
Так вот, этого пластика у меня колбаска такая в носке приныкана — пацанам подгон вез. Достаю, отщипнул пару раз, как себе. Я ж дозу знаю. Они — да ты что жмешься? Давай еще! Я молча отщипываю еще, еще. Они не тормозят. Вижу — нормально так получилось. Хватит, говорят. С табачком смешали, взрываем. Я напаснулся, чую — ого! Меня аж шкивануло слегка, ноги задрожали и шею так набок повело. Курите, говорю, пацаны, на здоровье. Я не буду — только курнул. А те и добить не смогли косяк. Смотрю — скосило их, повалило, что тополя норд-остом. Лежат — слюни пускают. А мы как раз к Ростову подъезжаем. Я пяточку из рук трясущихся принял, заморозил на потом, лавэ собрал, что у них было, проводницкую прикрыл и на выход.
Подъехали, я вышел, отошел и в сторонке стою, пацанов жду — встретить должны, да что-то опаздывают. Опа! Скорая подкатывает на перрон. Выносят двух соколиков убитых на носилках. Ну, хоть головой вперед несут, и то хорошо.
Вот так. Расторчались пацаны, гы. Вот она — жадность.
Давай, взрывай! Пусти мне паровоза, братан.