Артем Брагин : Внештатный журналист

Вот уже два года я пишу небольшие зарисовки, рассказы о своей жизни. Естественно мечтаю стать писателем. А кто не мечтает? Слава, поклонники. Каждый хочет, чтобы его признали.
В поисках признания я отправляю свое творчество на сайт «Литпром», получаю там порцию насмешливых комментариев от по-настоящему признанных литераторов и пишу себе дальше. Приятно, что тебя читают, даже несмотря на то, что это никому не нравится...
Я, как самый настоящий лентяй, хочу зарабатывать на жизнь писательством. Однажды это желание привело меня в журналистику. Я увидел объявление в Интернете, где было написано, что пиарщикам (на кого я и учусь) можно пройти стажировку в газете, и лучшего стажера возьмут в штат. Я загорелся. Я решил, что буду журналистом и обязательно попаду в штат.
— Здравствуйте. Я студент, звоню по поводу практики.
— Хорошо. Вы журналист или пиарщик?
—Пиарщик, который хочет быть журналистом.
Так все и началось. Журналист Артем Кузаков это, конечно, не знаменитый писатель Артем Кузаков, но будут публикации и имя автора внизу, что тоже приятно.
Я пришел в редакцию, уже представляя себя новым Сергеем Довлатовым и немного волновался. Еле нашел нужный кабинет. Мне был нужен кабинет №709, но какой-то мудак на нужную мне дверь прилепил бумажку с надписью «Это не 709» и я поверил.
В кабинете были две молодые девушки. Сексуального желания они не вызывали, но я ожидал увидеть серьезных теток под сорок лет, а когда ты ожидаешь теток под сорок лет и видишь девушек чуть за двадцать пять на душе становится веселее.
Катя (шеф-редактор) ввела меня в курс дела, рассказала про газету, про мои обязанности и про мою копеечную зарплату. На какой-то момент я даже пожалел, что пришел. Отступать было некуда.
Газета была про профессии и трудоустройство.
— Сегодня напишешь текст в рубрику «Личный опыт». Я хочу посмотреть как ты пишешь. Будем знать от чего отталкиваться.
— Договорились.
Я пришел домой и сразу принялся за работу. За этот нетленный труд про мою универскую практику мне причиталось 250 рублей. Через 40 минут мой текст на 2500 знаков был готов. Я постарался вложить туда всю свою гениальность и ожидал восторженных отзывов от шефа. Отправил Кате по электронной почте. Пришел ответ: «Текст норм». Неплохо.
Потом я должен был собрать мнение нескольких работодателей по какому-то вопросу. Я должен был позвонить, собрать информацию и узнать имя и фамилию человека, с которым беседовал.
— Здравствуйте, меня зовут Альбина, ресторан «Перчини».
— Здравствуйте, меня зовут Артем, газета «Работа». Мы готовим материал, и хотим узнать ваше мнение по вопросу…
В течение пяти минут девушка выдавала мне информацию, которую я судорожно записывал в блокнот. В конце разговора я спросил как ее зовут. Она повторила. Я положил трубку. Потом позвонил снова, чтобы узнать фамилию. Я думаю, Альбина из «Перчини» посчитала меня идиотом.
Далее меня направили на интервью. Женщина из нашего города победила во всероссийском конкурсе социальных работников, и мне выпала честь написать об этом небольшой материал.
— Я первый раз беру интервью, поэтому буду тормозить, вы не удивляйтесь.
— Ой, а я не умею интервью давать, — улыбнулась мне учитель-логопед.
— Общими усилиями мы справимся.
Я включил диктофон и мы начали интервью. Через двадцать минут я уже вышел из реабилитационного центра для детей-инвалидов и расслабленно закурил сигарету. Первое интервью, и вроде неплохо получилось. Я журналист.
За полчаса написал текст. Это было ГЕНИАЛЬНО. Я настоящий талант. Я нашел свою стезю. Я точно стану штатным журналистом. Шеф похвалит меня, когда прочитает.
— Заголовок говно. Текст неинтересный. Переписывай. Позвони ей еще раз и задай дополнительные вопросы.
Позвонил, задал, переписал текст. Отправил на проверку шефу и главной героине материала. Шеф сказала: «Отлично! Совсем другое дело». Потом позвонила лучший социальный работник и сказала, что я все переврал и это ни в коем случае нельзя в печать и можно ли ей приехать в редакцию и вместе доработать материал.
Картина: мой шеф и лучший социальный работник России вместе пишут текст, который выйдет под моим авторством и за который я получу гонорар. Тогда я впервые задумался о том, что нахожусь не на своем месте и что вообще я бездарь… Это грустно — быть бесталанным хуйлом. Но впереди были еще тексты, которые я должен был написать, я не мог все бросить.
Я решил написать текст про своего старшего брата. Он у меня молодец, в своей сфере добился больших успехов и заслуживал того, чтобы про него написали. Материал на целую полосу, с его фотографиями и подписанный моим именем. Тираж около 6000 экземпляров, черт возьми, мы почти что звезды. Наше интервью длилось час, за который он выдал мне столько интересной информации, что я мог не парясь просто перенести его слова на бумагу и получить за это гонорар. Я так и поступил.
Шефу понравился мой текст, но я слушал про гениальность своего брата, а не про свою. Было немного обидно, я хочу похвалы, я хочу, чтобы мне говорили, что я хороший. И немножко денег. Большего мне и не надо.
— Я думаю, твой брат через пару лет тебя пристроит работать в свою компанию, — сказала мне шеф.
— Наверное, — ответил я. Сам же я ничего не смогу добиться.
Был я и на пресс-конференции один раз. Мог задать вопрос самому министру Топилину, но не придумал вопрос. Я вообще не понимал, о чем там говорят. Что-то про пенсии… Зато посмотрел на других журналистов, интересно было. Вернулся в редакцию, чтобы приготовить материал.
— Как конференция? — спросила шеф.
— Нормально. Воды попил там. Блокнот подарили.
Журналистика — искусство объяснить людям то, чего сам не понимаешь. Этим я и занимался. Мягко говоря, это не так уж и просто. Честно говоря, я заебался.
В редакции я подружился с другим студентом-практикантом — Ренатом. Мне нравилось выходить с ним на балкон, курить и разговаривать за жизнь. Он меня сразу расположил к себе. Общительный, добродушный, даже наивный. Такие мне нравятся. От такого можно не ждать подляны. Хороший парень.
Шеф называла меня своей правой рукой, а его все время критиковала. Пару раз она оставляла меня за старшего, и говорила, чтобы мой товарищ советовался со мной, если у него будут вопросы. Я почувствовал себя начальником, и невольно общался с Ренатом немного свысока. Мне было противно от себя.
Продолжалось это ровно до того момента, пока шеф не полила дерьмом не только его, но и меня. Вполне заслуженно. Тогда я понял, что никакой я не начальник.
— ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ НАДО МНОЙ БЛЯДЬ? БЫСТРО ИДИТЕ ПЕРЕДЕЛЫВАЙТЕ, ДЕБИЛЫ!!!
Лицо шефа покраснело от гнева. Ей не понравились наши варианты заголовков для общего материала, который мы готовили вдвоем. Это был последний день практики. В тот день я принял решение, что это не только последний день практики, но и в принципе моей работы в этой газете… Я облажался, и штат мне не светил.
На следующий день шеф попросила меня кое-что сделать, но то была суббота, я был расстроен, собирался пить алкоголь и отказался.
Вскоре была выдача слонов. Мы получили гонорары, отзывы и остался один нерешенный вопрос: кого из нас пригласят в штат. Нас было пятеро. Я мысленно уже попрощался с газетой, но мне все же было интересно: а вдруг я избранный? Вдруг мне повезет?
— Как вы думаете, кого я бы хотела видеть в штате? — спросила шеф.
— Рената, — сказала Лена, еще одна практикантка.
— Артема, — сказал Ренат. Я промолчал.
— Правильно, Артема. Но он в субботу послал меня нахер, поэтому я считаю неуместным делать ему такое предложение.
Блядь.