zhelnov : Дежавю.

Безымянный ночной город, фонари и холодный ветер — все как тогда, семь лет назад, когда мы с тобой впервые встретились. Эта была одна из тех встреч, о которой, по прошествии многих лет, сожалеешь.

На тебе была черная кожаная куртка, джинсы и каблуки, ты шла не спеша и курила сигарету, твои длинные русые волосы под дуновением ветра рассыпались по телу, разливаясь по спине, плечам и шее, пряди постоянно застилали лицо. Я помню, как в память мне врезалось твое движение рукой, которым ты убирала волосы с лица, после чего обнажался твой усталый, томный и, в то же время, сердитый взгляд. Я все это помню.

У тебя не осталось больше сигарет, и именно по этой причине ты подошла ко мне тогда. Помню, как в тот день я поблагодарил бога за то, что был курящим человеком. Мы встретились взглядом за два-три шага друг от друга, и я очень волновался, честно. Я помню даже то, как я боялся заговорить с тобой, как был твердо уверен, что любое мое слово будет абсолютно дурацким и глупым, не стоящим тебя, сказанным впустую, а любая попытка завязать разговор окажется бессмысленной и смешной. Я думал, что у меня нет на примете тем для беседы, которые могли бы тебя заинтересовать, и если я заговорю, то вся моя речь в конце концов обернется полной чушью. Настолько ты меня поразила тогда.

«У тебя есть сигареты?» — еле слышно спросила ты, бросив на меня короткий взгляд, который был для меня до того наэлектризованным, что от волнения у меня свело скулы, пересохло во рту и онемел язык. Проще говоря, отказал весь мой речевой аппарат. Я неспешно полез в карман, опустив взгляд, и старался не выдавать своих эмоций хотя чувствовал, что внутри у меня бушевал гейзер.

Я пытался заговорить, но тщетно. Я хотел было начать разговор с какой-нибудь незатейливой идиотской фразы, что-то на подобии «и почему девушки в наше время курят?», или «я позвоню твоему отцу и расскажу, как плохо ты себя ведешь» — но ничего не вышло.

Я сжал сигареты у себя в кулаке, не вынимая руки из кармана и в тот момент мне показалось, что если я сейчас выну эту пачку, с ней может улететь моя птица счастья.

«Давно ты куришь?» — банально.
«Кстати, я бросаю, хочешь расскажу как?» — смешно.
«Тебе какие, легкие, с ментолом, или может кубинские? Знаешь ли, у меня в кармане большой выбор.» — абсурд.
«Курение — зло: вчера я видел как человек переходил через дорогу, затягиваясь сигаретой и его сбил грузовик. С тех пор я курю в два раза чаще!».
«Знаешь ли ты, что да Винчи, когда писал Мону Лизу, был под дурью? — оттого ее портрет и получился столь загадочным».
«Что лучше: покурить, или поиграть в карты на раздевание?»
«Говорят, в Африке живет пятилетний мальчик, который выкуривает по 40 сигарет в день».

Я мысленно ругал себя за низкий уровень своего остроумия. «Кретин! И это все, на что способен твой мозг?». В голове у меня велась активная работа, мысли путались, а волнение нарастало. Но я ничего не мог с собой поделать, я весь кипел от напряжения, словно хотел бежать, разогнаться, взвинтить темп, сорваться с места, но чувствовал, что меня просто напросто связали по рукам и ногам.

И мгновение спустя я понял, что проиграл. Мозговой штурм не увенчался успехом — я так ничего и не придумал. Побежденный, достаю из кармана пачку, открываю ее и вынимаю сигарету, затем протягиваю тебе. Ты берешь ее и прикуриваешь, медленно выпускаешь изо рта клуб дыма и он рассеивается в воздухе между нами. «Спасибо» — говоришь ты, а я снова молчу, и эта немая сцена длится всего одно мгновение, которое показалось мне тогда целым часом. Мы смотрели друг на друга полсекунды, но я успел понять, как много я потеряю, если ты сейчас уйдешь.

«Тебе ведь все равно, какие курить?» — наконец выдавил я из себя.

- Нет, но твои подойдут. — сказала ты, и сказала это так непринужденно, так свободно и легко, что мне стало стыдно перед самим собой за свою робость. — Который сейчас час?

- Не знаю, ты куда-то спешишь? — достав из пачки сигарету, я закурил вместе с тобой.

- Хотелось бы, но некуда. Просто хочу узнать, сколько я уже здесь шляюсь. — тут ты отвела взгляд в сторону, словно хотела пойти дальше, и я замер. Тебя нельзя было отпускать.

- Тут есть отличное местечко, там никого нет и открывается отличный вид на город. Тут недалеко… — я посмотрел на тебя, и у меня было такое чувство, будто сейчас я играл в казино в рулетку: ставишь на ноль ва-банк все свое состояния и ждешь. И тут либо пан, либо пропал, либо выпадает ноль, либо ты проигрываешь все. Либо «да», сказанное тобой, либо в шутливой форме ты меня отшиваешь и идешь дальше. Я, конечно, ожидал худшего.

- Предлагаешь пойти туда вдвоем? — тон твоего голоса резко поменялся, став раздраженным и грубым, и я удивился, почему ты вдруг набросилась на меня. Но, решив парировать это нападение, я ответил довольно холодно:

- Я могу отвести тебя туда и свалить, если пожелаешь, что бы ты побыла наедине и успокоилась. — и, должен признаться, так я еще никогда не волновался. Одна мысль о том, что я сам поставил точку в нашем знакомстве, порвала бы меня на куски, и, если бы ты сейчас ушла, я бы просто слетел с катушек от собственной глупости. Но мне повезло.

- Нет, скорее, я успокоюсь в чьем-нибудь обществе… — спокойно сказала ты, улыбнувшись. В этот момент я почувствовал себя фениксом, возрождающимся из пепла.

Это был фарт. Белый шарик из слоновой кости замедляет свое круговое движение, затем, под действием силы трения вращения, изменяет свою траекторию и падает в одну из тридцати семи лунок. Раздаются восторженные возгласы и вздохи удивления, крупье заявляет: «Ноль», а затем накрывает рулетку покрывалом, и это означает, что банк сорван.

Я отвел тебя в то место, о котором говорил, правда я соврал, сказав, что оно было недалеко, и мы шли до него целых пол часа. Пустынные улицы, тишина, фонари. Я долго пытался осознать, что это не сон. Слова лились бесконечным потоком, мы разговаривали и время летело быстро. Я влюбился в тебя с первых твоих слов той ночью.

Вот так мы с тобой впервые встретились, и это была одна из тех встреч, которые навсегда запоминаются, которые не вытесняются из головы другими воспоминаниями и никогда не забываются.

Мы полагали, что это будет с нами вечно. Мы любили друг друга, и, наивно думая, что судьба всех подобных любовных историй, когда-либо существовавших и потерпевших фиаско, обойдет нас стороной, верили, что время не сыграет злую шутку с нашими чувствами.
Но проблема была в том, что время — вещь коварная.

И мы изменились. Зачастую время отнимает у человека силы, но хуже всего, когда оно отнимает у него веру. Исчез наш оптимизм, пропала наивность, и мы утратили способность видеть друг в друге что-то родное, любимое, что-то, что согревало бы изнутри. Нас попросту съело время, мы не выдержали этого испытания. Осталась только привязанность, привычка — самое грубое и бесчеловечное человеческое чувство. Чувство, заставляющее тебя жить прошлым, когда ты понимаешь, что легче было бы от него избавиться. Но, увы, ни избавиться, ни поправиться.

И если есть вещи в жизни, которые навсегда меняют человека, то среди них наша с тобой встреча стоит особняком. Все эти свидания, звонки и смс уже не приносили никакой радости, но мы подсели на них, как на наркотик, потому что слишком долго жили друг другом, что бы теперь отказаться от всего этого.

Потом ты ушла к другому. Я не ревновал, так как знал, что таким образом ты лишь пытаешься забыть все то, что было. Я же, в свою очередь, от тебя не отставал, проводя время с другими девушками.
Все это было похоже на игру под названием «кто быстрее отделается от прошлого и пойдет по жизни дальше». И хотя мы играли в нее довольно долго, в конечном итоге, проиграли оба, так и застряв на старте.

Потом мы снова были вместе, но, по правде говоря, каждый из нас чувствовал, что так оно и должно было случиться. Романы на стороне ни к чему не привели и мы остались у разбитого корыта, которое когда-то было наполнено нашими чувствами, объятиями и страстью. Наша встреча была одной из тех, исход которой чертовски хотелось изменить.

Безымянный ночной город, фонари и холодный ветер. Ты увидела, что я курю и пошла ко мне навстречу, а подойдя вплотную, спросила:

- У тебя есть еще сигарета?

Я остановился и смотрел на тебя, утопая в глубине твоих голубых глаз. Но, спустя мгновение, перевел взгляд на свою сигарету, сказав:

- Извини, эта последняя.

Владимир Желнов.
2012