Юзер Даня Йувачов : Вальс цветов

«Сюрприз, сюрприз!» – вместе с первыми звуками вальса белоснежные кринолины барышень стали волшебным образом распухать: заработал хитроумный аппарат великого князя, надувая водородной смесью спрятанные под шелками гуттаперчевые пузыри. Несколько секунд – и девушки стали отрываться от пола и подниматься к 15-метровому потолку. Юбки превратились в нарядные шары, из которых по пояс выглядывали дамы. По замыслу, они должны были закружиться в воздушном танце, но Федор Васильевич не учли, что тело человека тяжелее воздуха, и живой монгольфьер неминуемо перевернется. Так оно и случилось: над толпой один за другим взмывали большие пузыри, снизу которых отчаянно, вверх ногами, трепыхались, пытаясь обрести равновесие, дочери лучших семейств Москвы. Раздались первые испуганные взвизги.

Под сводами дворца начался странный водоворот. Пузыри с живым грузом, повинуясь воздушным токам, кружили возле девятисотфунтовой люстры. «Бах!» – внезапно хлопнул горючий газ: шар маленькой княжны, наткнувшись на свечу, вспыхнул и исчез. Освобожденное тело обрушилось на дубовый паркет, ударилось головой, брызнул мозговой студень. Зал зазвенел от воплей ужаса. «Бах! Бах!» – разорвалось подряд два шара. «А-а-а!» – раздались последние крики несостоявшихся невест. «Пок! Пок!» – спелыми тыковками лопнули аристократические головки. «Бах! Бах!» – рвались шары, посылая вниз других несчастных. «Пок! Пок!» – эхом откликались удары об пол, едва различимые сквозь шквал воплей ужаса и отчаяния.

Наконец, к самой люстре поднялся огромный шар старой графини, с трудом таща увесистую ношу. Хлопнул взрыв – и волной понесло по залу шарики. Они натыкались на люстры и канделябры, наперебой лопались, начался настоящий бабопад. Через минуту все было кончено. И на мгновенье наступила тишина. Только в углу над оркестровым блаконом поскрипывал застрявший шар madame Тюссо. Его хозяйка свисала неопрятным и безмолвным шелковым помпоном – умерла от кровоизлияния в мозг. Где-то за колоннами раздавался приглушенный истерический смех: Федор Васильевич, похоже, помешались.