Городецкий Антон : Эсмеральда

На нее нельзя было не обратить внимания, поэтому, когда мы уселись за соседний столик, официант нормально воспринял то, что мы довольно долго так и не нашли времени заглянуть в меню и заказать свой палтус. Весь холл Президент-Отеля вытянул шеи и взирал на это чудо природы. Девушка была не просто красива, в преддверии ожидаемого мероприятия здесь был предсказуемый набор различных красавиц, она лучилась, сияла, сверкала, все вокруг тут же теряли ощущение реальности. Эсмеральда сидела рядом с двумя мужчинами, один из которых, судя по всему, был ее папашей, а второй, более строго одетый и с более протокольным лицом, являлся его собеседником. Эсмеральда, хотя и молчала, казалось была тоже полностью поглощена беседой. Крестный издал некий безнадежно-упоительный звук и сказал что-то типа «вот это да». Да и без него было все ясно.

Мероприятие началось и члены оргкомитета заняли свои места в левом неприметном углу сцены. Меня это всегда раздражало, ибо скучать всегда лучше в зрительном зале, а на сцене приходится изображать из себя отягощенного умственной деятельностью. К моему удивлению, прямо передо мной уселась Эсмеральда со своим папой и буквально тут же нарисовался мгновенно сориентировавшийся крестный вместе с одним из главных организаторов. На свою голову, незадолго до этого, я их сам познакомил и тот удивлялся тому, что мы собираемся обедать в местном ресторане. Действительно, перед банкетом платить за палтус из своего кармана довольно глупо. Как бы между прочим, Саша нас тут же всех друг другу представил, объясняя это своей забывчивостью сделать вовремя и тем, что мы все члены одного оргкомитета. Папа Эсмеральды назвался Юрой и тут же перешел на «ты». Во время действия, которое продолжалось предсказуемо долго, крестный из зала делал мне недвусмысленные знаки, показывал кулак, тем самым указывая на то, что я недостаточно активен по отношению к своей новой соседке.

Имея некоторый опыт подобных мероприятий, я, заблаговременно, ближе к окончанию основной части, переместился в банкетный зал, где оккупировал удобный угол, сделав на столе некоторую перестановку в виде пары блюд с рыбой, приближенных к собственному телу. Впрочем, не я один такой ушлый — многие, наиболее умные представители рода человеческого, вообще приехали позже и сразу в банкетный зал. Вскоре толпа вывалила из зала и набросилась на жранину как стая бешеных шакалов. Вместе с толпой принесло крестного, что-то усиленно вещавшего на ухо Эсмеральде и ейного папу, усиленного прислушивавшегося. Начались волнения, возлияния и этот банкет отличался от подобных тем, что, благодаря Эсмеральде, нагромождение мужского материала постоянно обрушивалось на нашу часть стола. Правда, мужской энтузиазм всегда проявляется не сразу, а после некоторой приличествующей паузы, сопряженной хотя бы 100-150 граммами.

Пообщавшись с Эсмеральдой еще минут десять, я подумал о том, что лучше бы она была цыганкой. Тогда бы природная хитрость ей хоть как-то заменила мозг. Боже, какая дура. Приняв кардинальное решение и воспользовавшись некоторым затишьем, я ухватил блюдо с рыбой и попытался с ним удалиться в противоположную часть зала. По дороге меня кто-то ухватил за лацкан и это оказалась Эсмеральда, которая была несказанно удивлена тем, что ее, очевидно первый раз в жизни, так вот взяли и покинули. Если бы я был более пьян, то мог бы и подумать, что она просто рыбы хочет. Приводя какие-то неоспоримые доводы нашего духовного родства, уповая на то, что нас с ней угораздило родиться примерно в одной и той же местности, отстающей друг от друга километров на триста, Эсмеральда была настроена довольно решительно и начала даже что-то связное произносить. На мое счастье, тут подоспел бравый крестный, который увлек Эсмеральду в противоположную сторону, но та все же успела всучить мне визитную карточку своего папы. И зачем мне ее папа? Гены-то одни.