ubik : Bethnal Green Blues

«Winston, Winston what`s the score?» [Винстон, Винстон, че за нах?]- бормочу я себе под нос, протискивая свое гудящее от усталости тело между пахнущими танцевальным потом людьми. «А-а, вот ты и попался!» - кричу я в спину чернокожему парню в кружевной рубашке. Парень бросает испуганный взгляд через плечо, но, увидев меня, расслабляется и белозубо смеется. «Awright mate?»[Как дела?] - «No bad. Yourself?»[Нормал. Как сам?] - «Wiked!»[Ништяк!] - вот и прекрасно. «Начинаю скоро», - парень кивает на диджейскую будку, где в классической позе (наушники придерживаются плечом, одна рука манипулирует кнопками, вторая винилом) сосредоточенно колдует человек в синей футболке carhartt. Я оглядываю танцующих и понимаю, что без таблетки не обойтись никак, уж больно лица у танцующих неприятные. «Got any…» - и в ту же секунду чувствую в ладони маленький твердый кругляш. Винстон издает хрипловатый смешок, хлопает меня по плечу и исчезает, чтобы через несколько минут начать манипулировать танцующими. То же происходит и с горьковатой на вкус таблеткой. Она исчезает в моем пищеводе, чтобы растворившись в желудке произвести химическую реакцию направленную на выброс серотонина в моем воспаленном от бессонницы мозгу, чтобы я в свою очередь почувствовал, как мое тело движется в такт музыке и слился воедино с этими отбросами человечества, пытающимися на несколько часов позабыть о нудной рутине ежедневного выживания в большом городе и т.д и т.п.… Мне немного грустно. Я не знаю почему, хотя смутная догадка пытается пробиться на поверхность сознания. Я душу ее задолго до того, как она приобретает подобие формы. Завтра, не сейчас и не здесь. «Ничего не существует за пределами момента» - е-е-е-е! Думать в такие минуты вредно (если только ты не сторонник bad trips). Накрывает… И КАК! Я вижу, как морды танцующих англосаксонских рептилий начинают чудесным образом превращаться в человеческие лица. Еще через пару минут они мне кажутся даже красивыми в бликах света падающего сверху. Музыка проникает внутрь меня, и сопротивляться ей нет желания…

Потом долгое ожидание своей очереди у барной стойки, за которой неторопливо и обстоятельно хозяйничает дородная блондинка с морщинистой шеей. Ее бедрам явно необходимо больше пространства, ее талия стянута толстой цепью. Yo mama! (Ой, кажется, я сказал это вслух.) Она кривит ярко накрашенные губы в улыбке и ставит передо мной бутылку минералки. «No offence, love. I`m trippin outta my fucking box `ere»,[Без обид, подруга, я просто наглухъо кайфую] - зачем-то пытаюсь оправдаться, но она уже обслуживает кого-то еще… Потом мне становится скучно и я выхожу на улицу, во дворик, где нагло раскуривается толстогубый негр с расхристанными дредами. Глаза у негра странно бегают. Вместо ожидаемого запаха ганджи - едкий запах крэка. Я возвращаюсь на танцпол и снова вижу рептилий. Черт бы побрал Лондон! Хочу в Москву. Хочу к ней. Она там, я - здесь. «То я в золотой клетке, то ты в дурдоме» - это были ее слова и, похоже, так будет всегда…

Домой возвращаюсь пешком. Мокрые волосы прилипают ко лбу. Дождь меня успокаивает. Лужи отражают Ее лицо, и я их старательно обхожу. Jesus saves. Кривые белые буквы на красном кирпиче стены вызывают массу ненужных воспоминаний. Сколько хлама в моей памяти. Bethnal Green…

Kedelston walk… Punderson gardens… [места наших с Ней встреч]Я мог бы зайти, возможно мне были бы рады. Сползаю спиной по стене и чувствую, как ткань джинсов впитывает дождевую воду, когда я, стоя на коленях, пью из воняющей асфальтом лужи. Ее лицо…

«Spare fag mate»[сигой не выручишь, приятель?] - поднимаю голову и вижу негра в черном пальто. Молча достаю сигареты и даю ему прикурить. «Где-то я тебя видел», - говорит негр, заглядывая мне в лицо. Его дреды стянуты в хвост яркой резинкой, глаза бегают. «Got any rocks left mate?» ["камни" остались, дружище?]- спрашиваю на всякий случай. Негр ухмыляется, достает из кармана стальную трубочку с закопченным с одной стороны концом, выплевывает на ладонь завернутый в пластик кристалл и, подложив под зад газету, садится рядом…

В моей руке трубка. Холодный едкий дым вливается в мои немеющие легкие и через секунду мое сознание проясняется, словно весь налет усталости и переживаний последних дней был стерт мокрой губкой. Смотрю на сереющее небо и решаю, что пора двигаться дальше. Едва чувствуя онемевшие ноги, я встаю, потом, оставив негру (его зовут Родни) номер мобильного и десятку иду в сторону Хокстона, туда, где меня давно не ждут, но, возможно, будут рады...