отец Онаний : Смерть

Построю лабиринт, в котором смогу затеряться с тем, кто захочет меня найти...
В.Пелевин «Шлем ужаса».

Иногда я жалею о том, что встретил тебя. Поверни время вспять и всё встало бы на свои места. Не было бы такого одиночества, самоедства и постоянных мыслей о Боге. Бог здесь конечно не при чем, хотя нет, он всё-таки тоже замешан и виноват. А вот ты, ты принесла меня в жертву, окропила алтарь и не сделала ни шагу назад. Я- жертва.
Сложный вопрос, а может просто ничего интересного, когда в голове нет ни одной достойной мысли, чтобы высказать вслух. Окно внутри комнаты покрыто слоем пыли, а снаружи слоями воспоминаний или как в археологии- культурными слоями. Сдуешь один- под ним другой, отличный от предыдущего, со своими тараканами и клопами. Мерзопакостные твари населяют не только дом, но и черепную коробку, прячущую мозг от чрезмерного воздействия солнечной энергии. Это как у Венечки Ерофеева "… покрывает, познает и топчет...". Бросаю курить на второй затяжке, т.к. если затянусь в третий раз. меня уже будет не остановить. А она, несётся осенью по двору, сметая листья и нагоняя моросящий страх. Она существо, призванное лишать меня воли и слова, ткнуть лишний раз вилкой в бок и еще немного о Боге.
О Боге она пытается мне льстить. Изображая Авеля, она на самом деле даст фору любому Каину. Лаврушка. Горькая и притворная. Тварь.
Её привычки цепляться за воду, а не за спасательный круг выведут из себя любого спасателя и даже бывалого моряка. Театральная оценка «два». А окружающие снова затаскивают её в лодку и ставят на пьедестал почета. Теперь мне опять мучатся, недому-му чёртова.
Всегда и от всего в жизни ожидал какого-то одобрения. А получал лишь, в лучшем случае. едва заметный кивок. Ни «за» ни «против», вечное «воздержался». Придумали бы уже таблетки от этого «воздержания» мыслей. К ответу, как к барьеру надо гнать взашей и пинками, что творится...
Почему я собственно начал с «иногда», должна же быть причина?!
Вот список необходимых вещей, большая дорожная сумка, деньги и документы. Крестик, часы, очки. Еще не все готовы к этому разговору, но я уже дочитал до конца газету «вашу мать, мать вашу»..; готов биться как лев; ради правды готов на всё. Её проклинаю и ненавижу, она хуже редьки. Дала жизнь взаймы, а сама теперь вьёт веревки на десять жизней вперед.
Вот происки, божественное проведение, абра-кадабра, сим-салабим и моча в голову; и иногда можно себе всё-таки позволить назвать её имя вслух, спустить с цепи…