Владимир Павлов : Мир паука (6)

Глава 6

Первый день прошел очень спокойно. Сергей Анатольевич показал, что где лежит, и уехал. Покупатели потянулись только к обеду. Дима быстро понял, что главное – не медицинские знания, а небрежный уверенный тон, не заискивающий, а равнодушный. Мучаясь от безделья, Дима решил прибраться. На полках под стеллажами валялся всякий хлам. Под коробками лежали всякие журналы и документы разных фирм, арендовавших офис ранее. Одна тетрадь с пожелтевшим корешком чем-то привлекла его внимание. Она оказалась деловым блокнотом директора фирмы «Спектр», некоего Эдуарда Кирсанова. Судя по самой поздней дате – 24.02.94 – информация в блокноте давно стала неактуальной. И, тем не менее, Дима долго листал слипшиеся страницы. Он словно погружался в прошлое, проживая чужую жизнь. Наверняка, по записанным телефонам уже нельзя было никуда дозвониться. Значит, сейчас он позвонит в прошлое. Дима набрал первый попавшийся номер, подписанный «Света».

– Здравствуйте. Вы – Света?
– Да, – ответил мягкий женский голос.
– Мне… Эдуард просил узнать, все ли у вас в порядке? Не надо ли чем помочь? Дело в том, что сам он не может с вами связаться по некоторым причинам…
– Я понимаю… Нет, у меня все нормально. Но… не могли бы вы зайти ко мне, когда вам удобно.
Дима растерялся, так как не ожидал такого поворота, и, не думая, согласился. Женщина продиктовала адрес.

После работы Дима без труда разыскал дом. Длинная шестиэтажка из белого кирпича, соединенная с такой же, находилась совсем недалеко от его дома. Дима присел на лавочку, подальше от футбольного поля и детской площадки, наполненных детьми. Он долго сидел в нерешительном оцепенении. Зачем этот весь спектакль? Он запил едкую тоску баночкой кока-колы. Тоска повсюду. Стоит только желудку привыкнуть к состоянию насыщения, яд вновь проникает в организм. Дима пошел к турникам и подтянулся десять раз. Физическая нагрузка на миг отвлекла, но скоро тоска вернулась. Она всюду: в детском смехе, в разговоре подростков, в умиротворенных разговорах возвращавшихся с работы людей. Это не депрессия, нет. Гораздо хуже. Тоска выжигает черные язвы, от которых мертвеют чувства. Он уже ничего не чувствует.
Диме срочно потребовалось подтверждение, что он жив. Он подошел к двери набрал номер на домофоне.

– Здравствуйте, вы – Светлана?
– Можно просто Света! – она добродушно улыбнулась. – Проходите в зал, садитесь. Хотите в кресло, хотите на диван. Как удобно. А я сейчас чая принесу.
Дима отметил, что Света ему нравится. Виолончельная фигура, крепкие ноги, небольшие плечи и грудь. Хотя ей, должно быть, сорок. Старовата для него…
В старом серванте стоял хрусталь. За советским диваном висел ковер. Пахло сыростью и старомодными духами.
– Вам сколько ложек сахара? – спросила Света из кухни.
– Давайте две!
Дима посмотрел в окно. На небе складывалась картина сражения. Облака-медузы на правой стороне отражали удар облаков-марлинов. А рядом русалка ловила мелкую рыбешку. Такое ощущение, что его здесь ждали. Странно…
Света придвинула столик к дивану и поставила две дымящихся кружки и печенье.
– Ну, рассказывайте, – сказала она, садясь в кресло напротив.
– У Эдуарда сейчас проблемы. Он не может пока приехать в Москву.
– Как он выглядит? – при этом вопросе Дима испугался. Но Света спрашивала о здоровье возлюбленного. – С ним все нормально?
– Держится молодцом.
– Он… свободен? У него есть кто-нибудь?
– Жена, дети.
– Ааа… Понятно. Вы давно с ним виделись?
– Месяц назад.
– Хорошо. Передайте ему, что… если что-то случится, пусть звонит. Здесь ему всегда помогут.

Они говорили ни о чем. Дима рассказал смешной случай из студенческой практики, когда они взяли из морга человеческую голову, чтобы сделать череп, потом на природе варили в котле, и как заблудший турист подошел к костерку прикурить. Света вспомнила, как потеряла ключи и ночью перелезала на свой балкон через соседа. Потом Дима спохватился о времени.
– Ты приходи еще как-нибудь, – сказала Света на пороге. – Запиши мой сотовый.

Домой он возвращался с неохотой. Сейчас ведь ему устроят истерику за какую-нибудь мелочь. Однако, на удивление, обошлось без скандалов. Лена находилась в приподнятом настроении. После семейного ужина она пошла укладывать Бориса, а Дима смотрел телевизор в зале. Что-то заставило его присмотреться к фотографии брата. Дима вздрогнул: это он, тот самый наблюдатель! Главное, не говорить об этом Лене. Поскольку мертвецы не оживают, проблема в нем самом. Но могут ли быть галлюцинации следствием переутомления? Дима полазил в интернете. Есть истинные зрительные галлюцинации, а есть мнимые. Так вот, истинные характерны для алкогольного делирия, тяжелых интоксикаций, травм головы, эпилепсии и наркотического опьянения. Значит, виденное им не галлюцинация. Что же тогда? Чудовищный розыгрыш? Может, Женя решила выжить их любым способом и договорилась с братом? А кого тогда хоронили? Нет, это полный бред. Все-таки Дима не выдержал. Когда Лена усыпила ребенка, он тихо постучался в спальню.
– Я нужна тебе?
– Давай поговорим, Лен!
– Ну, давай.
Лена предложила пойти на кухню. Она поставила чайник, и скоро кривая рука горячего пара потянулась к окну.
– Слушай, ты не замечала ничего странного? – Дима говорил с трудом, будто признаваясь в чем-то постыдном.
– Чего?
– Ну, например… Мне кажется, за нами следят. Я два раза видел человека на лестнице. Он явно смотрел на нашу дверь. При моем появлении он ретировался.
Лена доверчиво смотрела большими испуганными глазами.
– Ты знаешь, у меня такое чувство, что это мои родственники. Женя после случившегося как ненормальная.
– Да ну. Она же не станет караулить под дверью.
– А кто ее знает. Вон, Валентина когда перемкнет, он такие вещи вытворяет.
– Вообще, мне здесь неприятно. Что-то постоянно гнетет.
– Вот-вот, у меня тоже! Будто из тебя соки выпивают. Я здесь вообще себя чувствую, как выжатый лимон. Уедем, а?
– Посмотрим.
– Ты опять стоишь на своем. А то, что нам плохо, тебе все равно.
– Ладно, не начинай. Ты достала меня сегодня.
– Это ты достал своей беспомощностью! Ты мужик или тряпка?!
– Я просто устал. От тебя. Дело не в квартире. Ты Валю превратила в овоща, и я начинаю с тобой деградировать!
– Все. Мы уезжаем. Не будем тебе мешать. А то ты из-за нас деградируешь.
– Да и вали! Чуть что, и сразу отказываешься от человека!
– Я разочарована. Зря я тогда не послушала разума. Поверила в мечту...

Дима чувствовал дикую ярость. И вдруг он как очнулся. Боже! Что же мы творим?!
– Успокойся, – сказал Дима другим тоном.
– Я спокойна...
– Что с нами происходит, Лена? Я тебя очень люблю...
– Я не знаю… Я тебя люблю. Прости, пожалуйста...
– Это ты меня прости.

Лена ушла к заплакавшему Боре, закрыв дверь. Дима почти уснул, когда на лестничной клетке послышалось это. Трудно описать необычные звуки: топот, смех, визг. Потом кто-то постучал в дверь. Дима подкрался к двери и посмотрел в глазок. Пустой этаж. Но стоило отойти, Дима открыл дверь, и кто-то метнулся вниз по лестницы. Надо во что бы то ни стало догнать этого юмориста. Дима бежал, но шутник всегда обгонял его на пролет. Он останавливался, и шаги прекращались. Убегавший явно издевался. Дверь подъезда хлопнула перед самым носом. Дима готов был разорвать подлеца. Но возле дома никого не было. Двор пустовал, и лишь ветер пил из пустой бутылки едкую горечь ушедших дней.
Ночь проткнула полумесяцем небо и выдавила всю синеву. Прозрачная пленка атмосферы, за которой чернела пустота, натягивалась о ребро крыши. Из окна первого этажа раздавался приглушенный стон. Дима прошел боковое крыльцо. За домом росли целые джунгли. Он едва продирался через кустарник, представляя себя в амазонской сельве. Телефон служил неудачной заменой фонарику, так что приходилось двигаться практически на ощупь. Вот, кажется, то место, где произошла трагедия. Дима поднялся глазами по черному мрамору стены. Их балкон. Да, здесь Сергей разбился. На место вытесненного страха пришла ненависть. Да кого он испугался? Мертвого? Эй, труп! Сделай что-нибудь! Надо как-то ответить этой пустоте, этому ничто, нагло вмешивающемуся в его жизнь. Дима расстегнул ширинку и помочился на место падения Сергея. На него напал дикий хохот. Вдруг кусты зашевелились. Какая-то тварь ползла к нему все быстрее. Страх, все это время сдерживаемый, вырвался на свободу. Дима оцарапал все лицо, пока бежал по зарослям. Скорее всего, это была собака. Но способность рассуждать вернулась только в квартире.