flying_cat : Мизансцены

* * *
Кадр один.
Вечер, «три девицы под окном». В уютной комнатке местного дома культуры собрались посиделки на чаепитие – несколько тургеневских девушек в сопровождении не менее тургеневских же кавалеров. Клуб любителей поэзии.
За окном поздняя осень, темно. Зашел неспешный разговор на теософские темы – что есть бог, и есть или он. Потом беседа плавно перетекает на дела семейные, компания заметно оживляется, слышен заливистый женский смех…

* * *
Кадр два.
А в соседнем подъезде окончилась дискотека. Слегка подгулявшие хлопцы, увидев свет, решили заглянуть.
– Ну чё бабцы приуныли? Тебе, тебе говорю, чё пялишься. Эт чё у тя? Дай сюда… Да дай, говорю, чё трясешься. – Волосатый брюнет, пахнув перегаром, дёрнул из рук стоящей в дверях девушки блокнот.
– О, супер, бля, ребята читаю, уссытесь: «Храни меня, мой талисман…» Девка, бля, круто колдует. Поколдуешь мне, чтоб всегда стояло? А смотри-ка, ничё жопа-то. Спортом занимаешься, молодец, девка. Будешь ся хорошо вести – выебу.
– Ууууу, чё это у вас? Чифирь, что ли? Знаешь, чё это такое? Это травка, пацан. Наркота значит. Наркоту не уважаю. За это морду бьют, знаешь? За это и прибить можно на самом деле. Чё скажешь?

В комнате воцарилась гробовая тишина.

Сидевшие за столом участники собрания вжались каждый в своё кресло, опустив взгляд в чашки с чаем.

Банда бравых молодчиков в составе четырех человек принялась разгуливать по комнате, роняя на пол предметы и по ходу дела задираясь к присутствующим:

– Чё вы как отмороженные. Ща давай песняк какой-нить поставим, спляшем.
– Умеешь плясать, красавица? – Волосатый ткнул пальцем в грудь стоящей в дверях девушки, которой, по несчастью, скрыться было некуда. – Чё гришь? Не слышу! Плясать, грю, умеешь?
– Нет. – Тихо прошептала девушка.
– Нет. Тогда с тебя минет. – Расхохотался волосатый и, довольный шуткой, обернулся к товарищам. – Ничё девка, берем?
– Да ну брось, нах, мало баб…
– Не, она меня заводит. Тихенькая такая. Люблю тихих. Возбуждает охуительно.
– Слыш, девка, плясать ща пойдём, учить тя буду. Я сёня добрый.

– Слушай, ты бы оставил ее в покое, а? – подал из угла голос один из «тургеневских юношей».
– «Ты бы оставил…» Ну попробуй, отними. – Волосатый развеселился. – Чё будешь делать? Дунешь на меня, педик замороченный?
Юноша замолчал.

Волосатый принялся веселиться дальше.
– Девка, те лет-то скока? Чё тя мужик на ночь глядя из дому выпустил? Не слыхала, что нормальные бабы по ночам не шарятся? Шлюхи одни тока…

– Э, э, э, э…. э, мужик... – Сзади внезапно послышалась возня.

Волосатый оглянулся. Оказывается, «тургеневский юноша» времени зря даром не терял, молча нашарив в углу металлический прут, которым шторы закрывают. Когда он попытался замахнуться, палку перехватил один из близстоящих товарищей волосатого.

– А, мы типа честь дамы решили защитить. – Волосатый криво усмехнулся. – Дурак. Кто ж из-за чужой бабы пиздиться лезет. Зря только пизды получишь… Оставьте его ребята, ща мы с ним чуток побазарим.

Волосатый медленно приблизился, спокойно остановился рядом с «тургеневским…», вздохнул и вдруг, резко отведя руку, со всего размаху наотмашь заехал ему в челюсть справа. «Тургеневский юноша» грузно осел, хватаясь за штору, которая поползла вниз вместе с карнизом…

– Ни хуя нас здесь не уважают. Пошли, ребята. Девка пойдёт с нами. – Волосатый обвел взглядом присутствующих и хозяйским жестом ухватил бледную от ужаса девушку выше локтя. – Взял бы еще, да бабы у вас здесь, бля, отмороженные какие-то, малохольные… Даже не стоит, бля. Тьфу. Дуры.

Вытолкав девушку за дверь, компания удалилась…

* * *
Кадр третий.
– Надо вызвать милицию. – В звенящей тишине раздался голос одной из присутствующих.
– Где? Одиннадцать вечера, на вахте будка уже закрыта… Пока до автомата в соседнем квартале – их и след простыл.

В углу кто-то из женщин заохал. Дама с носовым платком склонилась над «тургеневским юношей…», который лежал, ухватившись за голову, и пыталась стереть с него какие-то пылинки.
– В травмопункт надо. Кажется, вывих челюсти.
– Я поеду провожу его, а вы идите домой. – Один из мужчин отстранил даму с носовым платком и принялся поднимать «тургеневского…»

Компания в полной тишине медленно расходилась…

* * *
В понедельник хмурые сонные пассажиры автобуса номер одиннадцать, вяло тащившегося утренним рейсом, молчаливо наблюдали рыдающую на заднем сидении девушку, которая, несмотря на позднюю осень ехала босиком и в одном легком платьице с коротким рукавом…