Солангри : ч.16. ЗАПИСКИ СОТРУДНИКА ГАЛАКТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ (написанные в трезвом уме и твёрдой памяти)

— Ты так руку мне оторвёшь! — Къёкэн улыбнулся. Ну что же — его хорошее настроение — залог доброго разговора.
- Извини, в обещанный срок никак не получилось вернуться.
- Тебе незачем извиняться! Если кому и надо просить прощение, то это мне, — я попытался изобразить взгляд кота из «Шрека», но видимо у меня нет таланта к актёрству.
- Перестань! — прыснул Къёкэн. — Под таким взглядом, я чувствую себя ещё более виноватым.
- В чём это, разрешите поинтересоваться?
- В том, что это я довёл тебя до такого несчастного вида.
Посчитав, что обмен извинениями прошёл в непренужденной дружественной обстановке, я перешёл к вопросу, недававшего мне покоя на протяжении четырёх последних дней:
- Я уверен — только решение серьёзных вопросов могло помешать тебе сдержать обещание.
- Отчасти ты прав… Но, об этом после. Лучше посмотри, что я нашёл в озереТеринам! — Къёкэн достал из кармана маленький бархатный свёрток и протянул мне. — Осторожно, не кантовать — хрусталь!
- Рюмка, что ли? — саркастически спросил я, но всё же аккуратно развернул края тряпицы. И огокнул...

На ладони лежал кусок матового хрусталя, идеально-правильной круглой формы, диаметром десять сантиметров и толщиной в один. По периметру всего круга, вплоть до центра, проходили радиальные линии, на расстоянии в сантиметр друг от друга. А между ними — знаки, не похожие ни на одни из известных мне. И, что интересно, все эти знаки, и линии были не только прозрачны, но и выдавленны в хрустале.
- С обратной стороны взгляни, — предложил Къёкэн. Перевернув круг, я удивился ещё больше: знаки и линии вообще не просматривались насквозь — вся плоскость и толща круга была прозрачна, как вода горного родника!
- Хочешь угадаю, — предложил я в шутку, — если сейчас положить его, — я покачал хрусталь в руке, — в воду, то он засветится всевозможными цветами, а знаки расплывутся по поверхности воды вполне понятными расшифрованными фразами! И мы раскроем какую нибудь тайну, да?
- Ну, это уже совсем из области фантастики! — засмеялся Къёкэн. — Поменьше «Артефакты» читай на ночь.
- Согласен. Что-то я расфантазировался. Но, и ты согласись — наша встреча — не из этой ли области тоже?
- Да, со временем вся фантастика становится обыденностью и мы перестаём ей удивляться… А хочешь узнать последнюю тайну этого круга?

Я понял — чудеса не закончились и, как опытный фокусник, Къёкэн оставил главный фокус на конец представления.
- Я так и знал, что этим всё не закончится! Показывай!
Я был готов ко всяким неожиданностям, но предложение Къёкэна откровенно разочаровало меня:
- Посмотри снова сквозь круг, но в этот раз — на меня.
- Но, я уже смотрел! Ничего нет — прозрачно...
- В этом и все наши проблемы. Мы не видим того, что у нас под носом, что очевидно в мелочах. Но, ищем невероятное во Вселенной!

Я посмотрел на этого зелёного философа новым взглядом: он сказал «мы, нам» — неужели даже «им», с их развитыми технологиями, позволяющими заглянуть в глубины земли, океанов и, да что там говорить — космоса, что-то недоступно и неподвластно? Или он имеет ввиду только землян, ассоциируя себя с ними? В конце концов в чём-то он прав — все мы созданны одним Творцом.

Я смотрел через круг на Къёкэна и на моих глазах рушились все законы оптической физики. Лицо в хрустале увеличивалось по мере отдаления от него круга. Это было бы не удивительно, если бы это была вогнутая или выпуклая линза с большими диоприями. Но, этот хрустальный круг — идеальной плоской формы по всему основанию. К тому же лицо Къёкэна не было перевернутым, чем сей факт вообще поставил меня, более-менее знакомого с основными законами преломления в линзе, в глубочайший тупик — так как этого не может быть. Почему? Потому что — просто невозможно!

Мы чаёвничали с ежевичными оладьями, а загадочный кусок хрусталя лежал на столе, между нами.
- И какова будущая судьба его? — мотнул я головой в сторону артефакта.
- Многое хотелось бы узнать из его истории, но загвоздка в том, что о нём и подобных вещах нигде не упоминается.
И это «нигде» в словах Къёкэна, придаёт такой вес этой вещице, в историческом плане, какого не будет у всех найденных артефактов, вместе взятых.
- Одно уже известно точно: это природный хрусталь и его возраст — восемнадцать тысяч лет. А рукотворные изделия из хрусталя, появились гораздо позже. Первоочередная задача — узнать, может быть и по знакам, чем является круг — «местным жителем» или «гостем» на Земле.
- А, как же эффект «антилинзы»?! По-моему, эта загадка не менее интересна?
- В первую очередь, я историк и археолог, и приоритет в исследовании этой находки по праву принадлежит мне. А, физики — подождут...

Не в теории, а на практике, что, как известно предпочтительней, я постигал иерархию в их научных кругах: никто ни у кого не отбирает находку, а право иследования принадлежит первопроходцу. Да, это правильно и справедливо.