Йети : Мсье Басье

Никогда не знаешь, где найдёшь – где потеряешь. Почти семьдесят часов я находился в глубокой коме, однако теперь очень благодарен водителю «порше», который меня туда отправил. Он сделал это при помощи короткого хука справа, сразу после того как мой состав слегка зацепил его машину.
Если вы иногда посещаете «Ашан», то наверняка видели на автостоянке худого долговязого парня в оранжевом жилете. Это я. Я собираю брошенные где попало продуктовые тележки, составляю их в такую длинную колбасу, и отгоняю под навес. Казалось бы всё просто, да? Не тут то было: есть телеги бешеные. Они едут в любую сторону кроме той, в которую их толкают. Вот из-за них-то мой состав и пошёл «змейкой». Сначала я довольно ловко болтался на хвосте у этой анаконды, но не вписался в последний поворот. Дальнейшие события помню плохо. Помню истошный рёв сигнализации, дяденьку похожего на ракетную установку «Искандер», летящий мне прямо в голову реактивный снаряд…
И вот, здравсвуйте: я уже не просто Лёва Кутькин, а человек обладающий суперспособностями.

Вернувшись «оттуда» я увидел белый потолок, яркую люстру и услышал Голоса. Сказать по правде, эти голоса совсем не подбирали выражения. И, самое интересное – я не мог сдержаться, чтоб не озвучить услышанное. Что и сделал. Но получилось только «мгм-мыгы-гмы», потому что все отверстия в моей голове были закупорены. Я лежал пристёгнутый к каталке, а рядом горячо спорили между собой с десяток врачей. Все они три дня назад сделали ставки на момент моего выхода из комы, и теперь каждый из них претендовал на победу.
В это время пожилая медсестра, которая ставила на летальный исход, под шумок подбиралась к аппарату искусственного поддержания жизни. У бабки были неплохие шансы выиграть пари, но на моё счастье в палату вошёл человек в полицейской форме.
- Вы можете описать обстоятельства, при которых получили эти побои? – спросил он, когда врачи удалились. Его слова ещё не долетели до моих ушей, а я уже выпалил:
- Где тебя так отоварили, придурок?
- Постарайтесь чётко отвечать на мои вопросы! – терпеливо продолжил полицейский.
- Похоже, тебе напрочь отшибли мозги! – синхронно перевёл я.

Из меня просто лезли невысказанные мысли собеседника. Правда, стоило привыкнуть к тому, что моменты озарения сопровождались небольшим нервным тиком. У меня закатывались глаза, дёргалась левая щека, нижнюю челюсть сводило в сторону. Поэтому вполне объяснимо, что говорил я не совсем внятно. И никак не мог справиться с маленькими фонтанчиками, бьющими изо рта на глухих и шипящих звуках.
Изначальный смысл просьбы полицейского подписать протокол прозвучал из моих уст как «пошёл ты в жопу». Это не понравилось стражу порядка. И он бы точно ударил меня прикроватной тумбочкой, если б я вовремя ему всё не объяснил. После моих эмоциональных объяснений полицейский пнул по каталке, вытер лицо простынёй, и бегом убежал из палаты.

Ближе к обеду меня посетил лечащий врач. Не буду вас утомлять подробным содержанием нашего разговора. Скажу лишь что он ушёл, всерьёз решая дилемму: отправить меня в сумасшедший дом, или устроить в приют для бездомных животных. А я остался в твёрдом убеждении, что нужно срочно «делать ноги». При побеге я воспользовался опытом великого Мессинга, и в результате всё прошло как нельзя лучше.
- Вы не можете меня остановить – процедил я, пристально глядя в глаза охраннику.
- Накой ты мне всрався – ответил он, и разблокировал вертушку.
Не скажу, что я был опьянён свободой. Скорее, пришиблен. До сих пор с болью в сердце вспоминаю нахлынувшие на меня чувства: я один среди чужих, безучастных людей. Я очень хочу домой, к своей гражданской жене Лулу. Она совсем такая же как я. Тонкая, одухотворённая натура. Мы с ней вместе окончили курсы зулусского татуажа, а теперь вместе оплачиваем «однушку». Я – простой тачкогон, она – представитель более древней профессии. Нелегко ей достаётся хлебушек. И я в меру своих сил помогаю ей: когда Лулу берёт работу на дом – сижу в кладовке и веду переписку с клиентами. Конечно, не обходится и без накладок. Однажды, когда я сделал одновременную рассылку «приходи в восемь, я весь горю», Лулу избила меня фаллоимитатором. Но я не держу на неё обиды: ведь кто-то из двоих должен уступить, чтобы сберечь отношения.

Водители проезжающих такси поравнявшись со мной, прибавляли газу. Судя по всему, ночная сорочка в голубой горошек не внушала им веры в мою платежеспособность.
Вокруг меня суетился и галдел народ, не подозревающий, что в моей ушибленной башке любая услышанная фраза мгновенно конвертируется в подлинник. И без ненужных колебаний, громко выдаётся «на-гора». Если сказать короче – я стоял на центральной площади и во всех склонениях выкрикивал матерные слова, обозначающие половой акт. В последствии я назвал их «ебизмами». Вот несколько из тех ебизмов, которые я перевёл в тот день: «у меня всё под контролем» — «я по-любому всех наебу»; «пусть она не воображает о себе слишком много» — «нечего выёбываться»; «но это же абсолютная чушь» — «что за долбоебизм»; «ты хорошо закрепил этот баннер?» — «а не ёбнется?»; «сегодня отличный день, не находите?» — «заебись погодка!». «До каких пор всякие сумасшедшие будут нарушать спокойствие граждан?» — эта реплика была отпущена уже в мою сторону, и в первоисточнике звучала как «этот ебанатик уже всех заебал». Её озвучил мужчинка, сильно смахивающий на офисного клерка. Именно эта заглюченная мышь первой приблизилась ко мне, и поправив очки громко пропищала:
- Молодой человек, как вы смеете хамить в общественном месте?!

Возле нас стали останавливаться прохожие, и вскоре я оказался в кольце воинственно настроенных интеллигентов. Было очевидно, что в борьбе за нравственную чистоту общества эти люди не остановятся ни перед чем. Чтобы избежать физической расправы, я заткнул себе рот собственным кулаком. Но его тут же вытолкнуло прочь залпом отборной площадной брани. Следом, с пулемётным шёпотом вылетело четыре передних зуба. Моя дикция вновь понесла серьёзный урон, но я не замолчал. Потому что ещё вполне уверенно владел гласными. Скорчившись в очередной конвульсии, и натянув подол сорочки на колени, я громко заорал:
- Ебась-ебась-ебась-ебасьебасьебасьебась…
Не знаю, откуда это взялось. Наверное, именно так выглядел в оригинале совокупный энергетический посыл разгневанной толпы.

…Всё-таки, мне очень повезло что я остался без зубов. В результате похабное слово превратилось в нормальную фамилию.
- Оставьте в покое француза! – Внезапно послышалось из толпы. Ко мне пробрался господин в сиреневом галстуке, и призывно поднял руку – То, что он не такой как все – ещё не повод для международного конфликта! – Господин ухватил меня за локоть и вежливо добавил:
- Позвольте я вам помогу, мсье Басье!
После этого он усадил меня в такси, и с достоинством удалился.
Я велел таксисту подбросить меня до кемпинга «Утомлённый бомбила», и поклялся ему в том что на месте рассчитаюсь сполна. Если на самом деле удача повернулась ко мне лицом – думал я, то Лулу должна быть там. И уж конечно у неё найдётся сотня – другая, чтобы рассчитаться с таксистом.

Она оказалась на месте.
Как всегда в алых ботфортах и с такой же сумкой через плечо (не знаю что она в ней носит, но я бы предпочёл кантовать такой вес вдвоём. и на колёсиках).
Она сразу узнала меня, моя Лулу.
И с такой милой непосредственностью спросила через открытую дверцу:
- Какого хуя ты припёрся?
А когда узнала в чём дело – просто взяла меня за загривок, и выбросила из машины. Я ещё порывался уточнить, сколько там по счётчику – но моя страстная Лулу не стала слушать. Только совсем неуловимо крутнулась на своих каблучках – и я в нокауте. Лишь алый хоровод из дамских сумочек размеренно кружит перед глазами.

Сознание медленно возвращалось ко мне. Я сидел на асфальте у фонарного столба. Крупные капли дождя стекали по лицу, а рядом ритмично покачивалось на скрипящих рессорах знакомое такси. «А ведь она меня любит, моя Лулу» – вдруг с восторгом осознал я – «всё же, прекрасная штука – жизнь».
Она грациозно вылезла из машины, сунула в карман какие-то купюры, и поправила макияж у зеркала заднего вида.
- Пошли, покормлю хоть. Француз, блин – насмешливо бросила мне, не останавливаясь. И – о чудо! Я промолчал. Я не смог прочитать в её словах никакого подтекста. Моя родная Лулу вышибла из меня этот проклятый дар своей сумочкой! Не помня себя от счастья, я прошёл за ней в кафе.
Когда мы приблизились к столику, все столовые приборы неожиданно примагнитились ко мне. Я удивлённо осмотрел на себе эти «доспехи тевтонского рыцаря», и решил, что для тачкогона такая сверхспособность – не лишняя.