hemof : Сток. Плен

Он вспоминал.
Вот и всё. Белая слепящая клетка вокруг. Замкнутое простран-ство. То, от чего бежал всю свою жизнь. Вот это его и настигло. Вокруг жужжат тысячи белых крылатых насекомых. «Пошли все во мрак! Сколько вас? Тысячи. Тысячи летающих надоедливых тва-рей. А впрочем, так ли это важно? Главное собрать сознание в точ-ку и умчаться отсюда подальше». Туда, где он был давным-давно. Например, на сером Балеке. Там все растения похожи на мягкий бархат. Колышущиеся полутона. Он брёл по еле заметной тропин-ке, среди огромных камней планеты, а вокруг была тишина, кото-рую нарушали только звуки осыпающихся камешков из-под ног. Там, на вершине холма, он увидел некоторое пространство, нечто зыбкое и подрагивающее. Какое-то сероватое марево надвигающее-ся на него снизу. «Вот, что поглотит все мои мысли,- подумал Сток,- и моё смятение, и всё то, о чём я помню». Но всё это оказа-лось сплошным обманом, иллюзия серой планеты. Внизу колыхал-ся обыкновенный туман, прикидываясь загадочным пространством. Очень удобный обман, когда природа тебе подыгрывает, совершен-но чужая природа. На Балеке всё пыталось подстроиться под него. Каждый лист шелестел именно так, как ему бы хотелось это слы-шать. Есть некоторые планеты, которые похожи на дрессированных зверей. На них всё живое, наперегонки, пытается подставить спину.
Много времени, теперь, придётся слушать жужжание белого пространства вокруг. Зачем ему так много времени, что с ним де-лать? Предаться воспоминаниям, о том, как он всю жизнь стремил-ся в безграничное пространство.
Это ненавистное пространство. Оно пожирало мириады звёзд за оболочкой жалкого аварийного бота. Сток нёсся в нём с двумя тру-пами и больше ничего не ждал от жизни. Любовь его остыла у него на руках. Майза превратилась в кусок темнеющего мяса. На нём висело много тел, целая корабельная команда трупов давила на плечи. Он задыхался под ними. Он остался с ними один на один в звенящей тишине аварийного бота.
Время текло в пустоту. Сток ходил кругами по боту, потом снова садился рядом с Майзой и прикасался к её холодному телу. Он разговаривал с ней, снова и снова обвиняя её в том, что она сама виновата в своей смерти. И сколько времени прошло вот так, в раз-говорах? Потом он начал терять сознание. Сток приходил в себя и видел пол у самых глаз. Он пробовал подняться, но всё колыхалось, как в пылающем мареве, и он снова заваливался на бок. «По край-ней мере, мне легко,- думал он тогда.- Нет боли, все чувства приту-пились и постепенно исчезли совсем. В моем теле, как будто не ос-талось ни единой косточки, только чёрнота. Как хорошо,- думал Сток, когда сознание возвращалось к нему,- это похоже на сон. Ни-что не реально. Ничего не имеет чётких форм».
Не знаю, сколько именно раз он нырял и снова всплывал из не-бытия, но к сожалению всё это быстро закончилось. Сток пришёл в себя от жгучей боли, которая опутывала проводами всё его тело. Он находился в центре кокона, а вокруг располагались какие-то серо-ватые существа. Их очертания не были чёткими. Они напомнили ему клубы серого дыма, который, вопреки законам природы, не распадается на невидимые частицы в воздухе, а сохраняет свои пе-реливающиеся формы.
«Кто такие?» Задал он им вопрос. «Кто находится на моём ко-рабле? Откуда вы пришли?» Сток осознавал всю нелепость своих вопросов. Он должен был умереть, неизвестно сколько времени он находился без сознания и вдруг очнувшись увидел странных су-ществ и стал пытаться с ними беседовать. Всё это было похоже на бред. Это и было бы бредом, если бы не аппарат внутри которого он находился, если бы не искусственно созданный кокон в котором он сидел. Сток расплывался в этом коконе, как в некоей субстан-ции, которая высасывает его сущность. Мышцы, плоть ему не по-виновались. Он пытался выбраться из этого киселеобразного со-стояния, но чем сильнее он пытался повысить мышечную актив-ность, тем сильнее расплывался в этом маленьком мирке внутри кокона.
Странное время. Почему Сток его вспоминал, находясь в клетке законников? В принципе, какая разница, что всплывёт в голове, ка-кие воспоминания накатят серым облаком, устилая разум? Всё за-висит от умения отдаться на волю течения памяти. Надо нырнуть в поток, ни о чём не думая, полностью расслабив волю и разум и плыть наслаждаясь покоем.


Протокол допроса; Сток/Вензер (7-ая кварта, 138-ой период по Шанскому календарю).
Законник. Айна.
- Вензер, посмотри на меня. Ты понимаешь, где ты находишь-ся?
- А ты, понимаешь, где находишься? Ты находишься на моём корабле. Отдай честь капитану. Отдать честь и начинай беспреко-словно выполнять мои приказы. За неповиновение смерть. Распы-ление в чёрном коридоре. И не найдут ни одной молекулы связан-ной с тобой. Отдай честь капитану всеми щупальцами. Немедлен-но, на счёт раз, два, три…
- Вензер, если ты не будешь чётко отвечать на мои вопросы, те-бя ожидает болевой шок. Чем больше ты будешь противиться, тем сильнее пострадает нервная система.
- Моя нервная система на высоте. Я весь пропитан силой и бла-госклонностью. Чего ты хочешь, земноводное?
- Ты можешь назвать точное количество планет, которые ты обработал?
- Точность, это твоя прерогатива, а мне плевать на количество, в моём случае главное качество.
- Кто вне пределов корабля помогал тебе в подготовке обору-дования основного излучения вмешательства?
-Вы мои помощники. Те ребята, которых я подстрелил, были моими помощниками первого плана. Я надеюсь они сдохли. Какая славная смерть для любимых помощников.
- Что ты можешь сказать по вопросу исчезновения «Чёрной звезды»?
- Звёзды имеют обыкновение исчезать. А на их месте имеют обыкновение появляться новые, или сверхновые. Какие тебя звёзды интересуют?
- Меня интересует корабль «Чёрная звезда». Время твоего пре-бывания на нём, вплоть до исчезновения?
- Чёрная звезда была моей колыбелью, моей последней золотой клеткой. Исчезла звезда, исчезла и клетка, исчез и весь обслужи-вающий персонал. А что им делать без клетки? Что им обслужи-вать? Пришлось исчезнуть.
- Ты не хочешь отвечать на мои вопросы с должной точностью? /Вензер, ты будешь наказан.
- Это ты будешь наказан! И да наказан будет тот, кто не познает наслаждения в истинной боли и не вкусит физического ущерба. Ты земноводное будешь наказано мной за неповиновение, за отказ со-трудничать с высшим разумом, за саму мысль, что ты пытаешься жить, ты будешь…
/Вензер выгнулся дугой с желтоватой пеной на губах, проши-тый электрической дугой, поджаривающей его мозг. Он бился в конвульсиях, а жёлтые глаза пожирал красный цвет.

«Когда я понял, кто это такие, всё встало на свои места. Не мог обычный разум воспринимать мою ситуацию так, как есть, без во-просов, без объяснений. Кому не нужны никакие объяснения? Тем, кто живёт по своим, отличным от общественных, законам. Мирми-ни – странствующие скитальцы, зачем им понадобилось спасать меня от верной смерти? Может быть они увидели родственную ду-шу. Может они поняли, что для меня тоже не существует законов морали и права. Они вошли в аварийный бот, в котором я подыхал, покрытый чёрными пятнами, с двумя трупами на борту. Они вошли проникновением. Мирмини подобно дыму во вселенной, они бес-плотны. С тех самых пор, когда они зашли за грань отрицательного пространства, они растворились в космосе. Они исчезли, как циви-лизация, но возродились, как нечто не доступное нашему понима-нию».
Сток жил в коконе, благодаря им. Не задавая вопросов. Не по-нимая, что им от него нужно. Единственное, что причиняло беспо-койство, это то, что он не видел тела Майзы. Кокон, в котором он находился в подвешенном состоянии, был полупрозрачен. Сток ви-дел дымчатые передвижения Мирмини, иногда они клубились за-полнив собой всё пространство бота, а иногда не было никого. Пус-то. И не было тел. Не осталось ни крови, ни грязи, ничего, что мог-ло бы напомнить о мёртвой органике, которая некогда покоилась на его руках. Но он помнил. Сток помнил запах крови Майзы. Запах крови с железным привкусом во рту. Он хотел снова увидеть её. Пусть это будет обезображенный смертью кусок мяса с костями, но он хотел увидеть её. Поэтому ему было беспокойно в коконе. Он пытался напрягать мышцы, пытался дёргаться, но всё было тщетно. Сток растворялся в этом сером веществе. Чем сильнее он пытался бороться с этой обволакивающей тюрьмой, тем большую часть его тела она поглощала.
Потом наступила тьма. Не знаю, сколько он там пробыл. Там не существовало времени и пространства, не было привычных миру ориентиров. Сток знал, что он не умер. Он существовал, но не мыс-лил, он существовал, как нечто более глубокое, чем мысль или фи-зическая оболочка. Он просто был во тьме. Когда Сток открыл гла-за и ощутил своё тело, он не хотел шевелиться. Он лежал и думал о том, сможет ли двигаться, или так и не сможет почувствовать своё тело. Он так долго лежал, что стал противен самому себе. Он по-нял, что теперь тюрьма переместилась в его голову. Сток запретил себе двигаться и стал своим самым строжайшим охранником.
Тогда он рывком встал и огляделся. Нельзя самого себя сажать в клетку.
Бот был чист. Не было никого. Не было Майзы. Не было мёрт-вого механика. Всё чисто. На обзорном экране чернота. Ему захо-телось закричать. С этого момента начался отсчёт нового времени, пустого времени. Дни тянулись за днями. Он слонялся по боту от одной стены к другой. В его голове постоянно звучали какие-то слова, как назойливые насекомые. Сток проверил систему горюче-го. Бот был трупом. Резервуары с горючим были пусты, рулевое управление выведено из строя, все схемы движения или пеленга были разрушены и заблокированы. Это был призрак, скользящий в чёрной пустоте космоса. И он был его капитаном. Было слишком много времени подумать, и он сидел у стены на корточках, обхва-тив свою горячую голову руками, он сидел и вспоминал каждый день, каждый миг своей жизни. Всё крутилось в мозгу яркими крас-ками. Сток видел воду, видел людей, песок, блистающие стериль-ной чистотой золотые клетки. Он видел её лицо, каждый фрагмент её лица, каждую ресничку на её глазах. Сток ни разу не пожалел о том, что произошло. Он должен был сделать всё так, как сделал, но что-то ныло в груди. Странное чувство, когда нет сожаления о со-деянном, но постоянно ноет сердце, как будто совершил поступок раз и навсегда, и нет пути назад, и ты порвал что-то внутри себя, что-то, что теперь будет постоянно кровоточить и плакать. И полу-чается двойное состояние заключённое в одной оболочке. Снаружи — молчание, а внутри всё плачет и ноет. Плачет и ноет. Постоянно.
Так он и жил. Сток изменился. Он жил без естественных по-требностей. Мирмини, что-то сделали с его физиологией. Ему не нужно было ни есть, ни пить, нечем было опорожняться, он был бесплотным созданием в материальной оболочке. Иногда казалось, что он не дышит. Сток делал глубокий вдох, чтобы проверить рабо-тают ли лёгкие, но ему казалось, что он вполне может обойтись и без этого. Через некоторое время он перестал двигаться. Всякое движение внутри бота не имело никакого смысла. Всё совершалось без его участия. Сток ничего не диктовал в этой материи. Он мог только находиться внутри себя. Время потеряло смысл. Простран-ство потеряло смысл. Он по наитию выбрал стену возле которой почувствовал себя на своём месте и замер. Он сел, подогнув под себя ноги, и понял, что больше не двинется с этого места, пока ма-терия не изменит своего отношения к нему. Пока извне, что-то не поменяется, он не двинется с места, даже если кости рассыпятся в прах.
Через некоторое время освещение бота начало тускнеть, конча-лась энергия литиевых батарей, но всё это уже не имело никакого значения. Глаза уже не реагировали на свет. Он видел совсем дру-гие картины. Вокруг жили миры вырываемые сознанием из про-шлого. Немного трансформировались краски, но в целом картины прошлого были в точности такими же, какими они отпечатались в пору той далёкой юности. Он всё видел чётко. Каждый эпизод, ка-ждое лицо. Сток мог дотронуться до них рукой, мог почувствовать каждый предмет на ощупь. Единственно кого он не мог чётко уви-деть, это себя. Его лицо постоянно расплывалось, меняя очертания. Он не мог рассмотреть, каков есть на самом деле, был ли у него че-ловеческий облик или он уже начал превращаться в мутирующее существо. На каком жизненном этапе сохранился чёткий оттиск лица? Сток не мог этого понять.
Время кончилось. Пространство вокруг кончилось. Не было ни аварийного бота, ни его, только сознание с глубокой дырой внутри, застывшее в центре вселенной, ушедшее внутрь себя, в мир картин прошлого.

Эксперт долго стоял возле экранированного силового бокса. Сток не мог его видеть, обзор был односторонним, но Алессандору казалось, что Сток его чувствует. Сток неподвижно лежал на жёст-ком прямоугольном возвышении, взгляд был устремлён вверх, не наблюдалось движения ни одного нерва. Он был полностью отклю-чён от внешнего мира. Но Эксперту почему-то казалось, что как только Сток захочет, он сможет проникнуть вглубь матовых стен своего заключения, он сможет влиять на мир по ту сторону клетки.
- Наблюдаешь?
Эксперт оглянулся. Он не заметил, как неслышно «подошёл» на своих мягких щупальцах Шанин.
- Необычайный экземпляр. Пока ты восстанавливался, я с по-мощью местных гуманоидов провёл анализ установленного на пла-нете оборудования. Похоже на посев и сбор урожая. Он орошал чем-то средним между инви и арва лучами планету в колоссальном радиусе вокруг оборудования, они отключали иммунную систему организма и что-то ещё делали на уровне нервной системы. С этим ещё предстоит разобраться специалистам. А потом Сток просто со-бирал био-частоты этих самых истощённых организмов. Не могу даже представить какие машины способны делать это на таком уровне.
- А зачем это было ему нужно? – еле слышно спросил Эксперт.
- На данном этапе исследования /Вензера, я затрудняюсь дать исчерпывающий ответ. Ясно одно, био-излучения, которые он удерживал на своём корабле являлись его энергетической подпит-кой.- Айна в ходе разговора, еле заметно, плавно вибрировал щу-пальцами. Раньше Алессандор не замечал у него этого движения.- /Вензер уже не является человеком, или скорее является частично остаточным человеческим организмом. Преобладает же в нём некая субстанция, которая слишком неустойчива, как физическая форма жизни. Его физиология постоянно меняется изнутри на генном уровне. Внешне, казалось бы, он нуждается в том же потреблении энергии, как и другой земной организм, но на самом деле он в со-стоянии всё это исключить.
- Слишком всё сложно.- Алессандор дотронулся рукой до стен-ки бокса. Он словно бы ожидал через соприкосновение со стеной ощутить то чужое, что находилось внутри бокса.- Ты общался с ним?
- Да, я провёл несколько бесед, но без какого либо результата. Он не хочет чётко отвечать на вопросы. Я пробовал воздействовать на его болевые центры шоковыми ударами. Но в его случае, это не имеет должного эффекта. Он с готовностью может умереть, но это не изменит его позиции. Похоже /Вензеру нравится испытывать боль.
- И причинять её другим.

В какой-то момент Сток смог материализовать Майзу. Она дви-галась рядом с ним. Он мог касаться её, мог слышать её шаги, ощу-щать её запах. Единственно чего он не смог добиться, это того, что-бы она говорила. У неё были неподвижны мышцы лица. Как у ку-кольной статуи. Это было дешёвой подделкой. Его творение было дешёвой подделкой. Но боль снова сдавила дыхание внутри. Он не чувствовал себя виноватым, но как всё плохо отпечаталось в его памяти. Это была его женщина. Та, которую он любил. Та, которую он убил собственными руками. В темноте они целую вечность си-дели рядом. Просто сидели, каждый переживая, что-то своё, лич-ное, внутри. Пока не пришли Мирмини.
Этот был их второй приход. Они стёрли фантом Майзы и при-вели его в чувство. Серые тени. С их помощью Сток смог оторвать-ся от стены и прийти в себя. Он оглядывал аварийный бот, очерта-ния которого уже успел забыть и никак не мог понять, чего они от него хотят. Мирмини вошли в его голову. Это их способ общения. Они просто входят в мозг и всё становится понятно. Они поведали, что просто вылепили ему вторую жизнь, по своему образу и подо-бию. Они поняли, что он был на грани отрицательного пространст-ва и решили помочь сделать ещё несколько шагов в этом направле-нии. Мирмини вложили в Стока частицу своей сущности, погра-ничной сущности разумного создания. Он пытался их спрашивать, зачем они это делают Но они не понимали его вопросов. Они жили, мотающиеся по вселенной, как листок по ветру и считали, что всё вокруг них вращается по таким же законам. Они ни разу не поинте-ресовались, почему рядом с ним были два мёртвых человека, куда он мчался, не имея управления, без пищи, запасов воздуха и воды? Всё это их просто не интересовало. Они проникли, как дым сквозь сетку, через стены аварийного бота и просто решили дать ему шанс прожить так, как умеют это делать они. И в какой-то момент Сток понял, что глупо задавать вопросы, или самому давать ответы, нужно просто принять то новое, что дают постичь. И как только он это принял, всё сразу уравновесилось. Дыра, внутри, провалилась в прежнюю жизнь, а в новой существовал уже не он, а серый дымок способный проникать сквозь стены.

Алессандор перевёл экраны бокса на двустороннюю связь. Сток лежал так же не двигаясь, уперев взгляд в потолок. Казалось краснота его кожи усилилась ещё больше. Он как будто горел из-нутри пламенем, которое обозначалось всё ярче и ярче.
- Сток/Вензер, с тобой говорит исполняющий обязанности экс-перта-законника. Я хочу задать тебе некоторые вопросы. В состоя-нии ли ты вести со мной разговор?
- Ты почти человек, да? Те, кто тебя сделал, вложили в тебя свою душу и сердце, да? Ты должен испытывать те же ощущения, что чувствовали и они, твои создатели.- Сток разговаривал еле за-метно двигая губами, не меняя положения лица, не отрывая взгляда от потолка.- Бывают моменты, когда я улавливаю нить ощущения тех, кто создал меня. Но это настолько мимолётно, что просто не успеваешь ни за что ухватиться. Они выскальзывают из рук, как скользкие крысиные хвосты. Я вспоминаю Фулю. Я знал в своей жизни крысу, которая видела то, чего не могли увидеть люди.
- Ты говоришь, что тебя создали? Ты можешь мне сказать, кто тебя создал?
- Неважно. У всех в жизни есть свой создатель. Иногда сущест-во забывает об этом и начинает считать себя венцом вселенной. Но это быстро проходит. Когда сталкиваются с вечностью, начинают понимать, что каждого кто-то создал, Бог, дьявол, человек, машина, неважно, Важно насколько твой создатель вложил в тебя частицу своей любви. Она или мала, и ты скитаешься в поисках своего предназначения, или слишком велика, и ты спишь в этой любви всю свою жизнь подобно младенцу.
- Сток, не надо уходить от ответов на вопросы.- Эксперт пытал-ся его остановить.- Я просто хочу поговорить, Я хочу узнать твою историю. Ты уничтожил множество живой разумной органики. Мне нужны мотивы.
Сток повернул голову и посмотрел ему в глаза. Два горящих солнца впились в искусственный интеллект Эксперта. Они жгли его цифровые информативные ходы, и пожирали память.
Эксперт выключил связь.