Скорых Дмитрий : Котэ 1 часть

Сизый британский кот Кузя, огромный и жирный, как французский бульдог. Он меня преследует. Похоже, хочет убить. Я всегда подозревал в нем эту преступную наклонность, но сейчас кот действительно перешел все границы…
Уже давно не снились такие кошмары. Не помню, когда последний раз просыпался в поту, вскакивая с кровати, как на пожар, глотая ртом воздух, словно приговоренный к газовой камере, с сердцем, похожим на взбесившийся под утро будильник. Во сне меня душили какие-то нелюди в черных шапках с рогами как у викингов, стягивали тугим, кожаным ремнем шею, били палкой по рукам, когда я пытался ослабить хватку, и хохотали мне в лицо, багрово-синее, раздувшееся от натуги, с выпученными из орбит глазами. Я проснулся так стремительно, словно вынырнул из глубокой болотной трясины, мокрый и липкий от пота, как от налипшей тины. Наверно, я бы даже закричал, но котяра заткнул мне рот лохматым брюхом, придавил, как подушкой. Десять кило живого веса – это не шутки! Я схватил его, скинул с себя и, наконец, вдохнул, радуясь, что кошмар, терзавший меня полночи, закончился. Уже светало. Через окно в комнату проникал еще слабый, жидкий, как сигаретный дым, свет. Кот невозмутимо продефилировал мимо по кровати, спрыгнул, вздернул хвост и отправился в коридор к своим вонючим мискам с кормом. Через несколько секунд оттуда послышалось спокойное, размеренное чавканье.
Страшно захотелось курить. Пошел на балкон, по пути захватив из кухни сигареты. В коридоре пнул кота под зад и услышал в ответ недовольное шипение, будто кто-то выпустил воздух из футбольного мяча. В зале наступил босой ногой на обглоданную куриную кость и взвыл от боли.
— Хрен ты у меня теперь курочку пожрешь, сволочь! – пообещал я коту, прыгая по ковру на одной ноге как раненая охотничьей дробью цапля.
Кузя вышел из коридора и окинул меня высокомерным взглядом желтых, как две копейки, глаз. В ответ, я поднял кость и запустил в него, не целясь. Не попал, чем еще больше уронил в его глазах свое достоинство.
— Мур? – насмехаясь, произнес он. Мол, что еще продемонстрируешь, хозяин?
Больше я ничего демонстрировать не собирался и лишь громко бахнул балконной дверью от досады.
Прикуривая, в одних трусах и без майки я поежился и уселся на табуретку. На улице было тихо, как первого января, когда все уже отгуляли и попадали, словно разбитая в пух и прах армия Наполеона на Бородинском поле. Это лето выдалось жарким, но с утра легкий ветерок все равно пробирал до костей. Светало. Созвездия уже не карябали небосвод вдоль и поперек. Вместо них на небе серело что-то неопределенное, похожее на жидкий цементный раствор. Похоже, стоит ждать дождя. Впрочем, если все равно идти на работу, погода не имеет значения. Сидеть в душном офисе, когда за окном светит солнце и гуляют девчонки в коротких юбках еще хуже.
С улицы донеслось какое-то шуршание, и я свесился посмотреть, в чем дело. Оказалось, что это ежик в траве лазает, ищет неприятности на свою колючую задницу. Вот уж кому не спится в этот предрассветный час. Я живу на втором этаже, и мне отлично видно, что там внизу происходит. Ежик, словно немецкий танк, заблудившийся в белорусском лесу, бродил в траве под балконом, то и дело натыкаясь на пустые стеклянные бутылки и пачки из-под чипсов. Я бросил в него тлеющим бычком, и он шарахнулся в сторону, нырнув в траву с головой. Было бы неплохо поймать его и притащить домой. Интересно, как бы кот отреагировал на такого гостя? А, впрочем, никак не отреагировал бы, ему вообще на все наплевать, кроме своего желудка.
Я закрыл балкон и с мыслями о предстоящем сне отправился в спальню. В коридоре опять встретился кот. Не дожидаясь, пока я отвешу ему очередного пинка, Кузя быстро ретировался в туалет, едва не разбив башку о дверной косяк. Я погнался за ним, и тут же вступил в какую-то лужу, непонятно откуда появившуюся на линолеуме. Нога поехала назад, а сам я грохнулся на пол, похоже, перебудив всех соседей с первого по пятый этаж. С шумом в голове и яркими пятнами перед глазами, цепляясь за стену, поднялся и осмотрел место падения. Происхождение лужи стало очевидно, и я в очередной раз пообещал себе, что избавлюсь от проклятого кота в самое ближайшее время.
На работе опять черт знает что творилось. Я давно подозревал, что наш директор сумасшедший, и с каждым днем эти подозрения лишь подтверждаются. Сегодня офис напоминал осажденную крепость. От клиентов не было отбоя. Телефон звонил, не переставая, а входную дверь можно было и не закрывать, все равно народ валил бесконечным потоком, стремясь пробиться к нам, словно отряд грешников в рай. Директор орал и носился от одного сотрудника к другому, наивно полагая, что страшными воплями заставит всех работать быстрее. Меня уж точно не заставит. Спешить куда бы то ни было ниже человеческого достоинства. Нужно не гнать, как псих по автостраде, а планировать и трезво оценивать свои способности и возможности других, чего этот идиот, директор, делать совершенно не умеет. Если бы мы были армией, а он полководцем, война бы точно была проиграна, потому что все как один под его руководством поперли бы в атаку и обязательно попали в оцепление врага. В общем, домой я пришел вымотанный и разбитый, как немецкий танк на Курской дуге. Где-то внутри меня еще теплилась жизнь израненного, опаленного пламенем радиста, который из последних сил на непонятном, гавкающем языке вещал о необходимости удовлетворения простых человеческих нужд: пожрать, выпить бутылочку пива и завалиться спать до утра под аккомпанемент комариной эскадрильи.
Я поставил в коридоре пакет с продуктами и разулся. Избавившись от пресса новых ботинок, ноги облегченно вздохнули. Огромные мозоли на обеих стопах недвусмысленно возвещали о том, что обувь еще разнашивать и разнашивать. Хоть бы раз купить ботинки и не мучиться.
Обычно кот меня не встречает, а тут вдруг вышел, мурлыкнул и недовольно покосился на свои миски.
— Ну да, вижу, что опять забыл с утра наложить тебе жратвы, — согласился с этим немым упреком я. – Хотя с таким пузом, как у тебя, можно и неделю не есть.
В ответ кот презрительно фыркнул и, задрав хвост, отправился на диван досыпать. Из туалета резко пахнуло дерьмом. Стараясь не дышать, я захлопнул приоткрытую дверь и поморщился:
— Даже если не жрет, гадить не забывает.
Кот на это ничего не ответил, наверное, уже спал.
Выходной уже по традиции с самого утра обрушился на город бешеным ливнем. Не случайно все ночь на улице орали, выясняя отношения, коты. Похоже, предчувствовали. Правда мой Кузя в это время валялся на диване и дрых, как мудак, посапывая и вывалив розовый язык из пасти. Уличные разборки его вообще не волнуют. Главное, чтобы миски были полные, остальное побоку. Типичное равнодушное быдло этот кот. Обыватель проклятый.
За мутным от водяных разводов окном унылая картина. Пустой двор, лужи, ржавые качели и скамейки с облупившейся краской, ряд убогих, перекошенных сараев, забитых под завязку стариковским хламом и хмурая общага, на балконе которой сурово курит бритоголовый бугай в полосатой майке. Мучаясь от безделья, я слонялся по квартире с кружкой зеленого чая в руках. В последнее время все обрыдло. Даже в интернете совершенно нечем заняться. Большая сетевая помойка, в которую миллионы недоразвитых индивидуумов ежеминутно подкидывают новую порцию своего мусора. Что поговнистей, то и на самом виду, сверху навалено, с горочкой. Традиционные неформалы, тупоголовые умники, труднодоступные бляди, алкаши-спортсмены, нудные юмористы, врачи-убийцы, грешные праведники, кулинары-отравители, панки с маникюром, модели с пивным брюхом, меломаны без слуха и писаки без фантазии, кого тут только нет. Один большой веселый маскарад. В основном я зависаю на форумах и сайтах посвященных военной тематике. Великая Отечественная, Афганистан, обе чеченские кампании, меня интересует не только сама история боевых действий, но и рассказы непосредственных участников тех событий, ими я просто зачитываюсь. Зависть берет, глядя на людей, которые действительно чего-то стоят. Героизм, вот к чему нужно стремиться, и чего так не хватает в обычной жизни, с ее примитивной схемой «дом-работа». Одна проблема – на войне убивают, и герои не отсиживаются в стороне, а всегда на передовой.
Сегодня жду гостей. Точнее, гостью. На работе месяц назад появилась новая сотрудница, ну и нас, вроде как, закрутилось. Не сказать, что она сильно мне нравится, но задница у нее отменная. К сожалению, других достоинств мной пока обнаружено не было, но, может быть, вечером что-нибудь еще проявится. В преддверии нашей встречи я решил затеять небольшую уборку. Вымыл посуду, вынес мусор и взялся за пылесос. Услышав знакомый до ужаса шум, кот, как партизан, сиганул за кресло и затаился. Ненавижу партизан. Настоящие воины смело принимают бой, а не прячутся, как зайцы от охотника или коты от пылесосов.
Мой пылесос довольно старый, сосет слабо, зато гудит, как подбитый Мессершмитт. Порой пыль из него, минуя, предназначенный для нее мешок, летит обратно, и тогда из квартиры хоть святых выноси. Или бывает так, что он вдруг ни с того ни с сего начинает кашлять, будто давится пылью, но отнести это чудо техники в ремонт я никак не решусь.
Вооруженный шлангом, поддерживаемый диким ревом пылесоса, я подкрался к креслу. Обычно в таких случаях кот сам делает первый шаг, выпрыгивает из укрытия и начинает носиться по квартире, сметая все на своем пути. Но в этот раз, он видимо понадеялся, что я забуду про нашу обязательную программу уборки квартиры и позволю этой ленивой твари спокойно отсидеться. Ну уж нет! Как проще всего выкурить партизана из леса? Я читал, что впервые столкнувшись с партизанским движением, фашисты сразу призадумались, а потом создали соответствующий нормативный документ – «Основные положения по борьбе с партизанами», который был разослан каждому командиру всех войсковых частей. Главным принципом, записанным в этом документе, считалось то, что борьба с партизанами ни в коем случае не должна ограничиваться удержанием какого-либо участка местности. В свою очередь, противнику должна быть навязана своя инициатива боя. В моем же случае, кот отчаянно удерживал позицию за креслом, шипел, рычал и выпускал когти. Выжидать, пока он сам покинет укрытие, было бы слишком долго и глупо, и в этом я совершенно солидарен с германским военным командованием. На практике для выкуривания партизанских отрядов немцы использовали пулеметы, как правило, их было не меньше трех. В случае окружения, они с успехом обеспечивали круговую оборону группы, а при необходимости прорыва помогали вести концентрированный огонь, способный пробить ощутимую брешь в рядах партизан. Вряд ли можно было рассчитывать, что кот возьмет меня в оцепление, поэтому я вполне мог обойтись и одним орудием. Главной задачей являлось как раз предотвратить с его стороны прорыв с последующим бегством в спальню под кровать, из-под которой его уже и настоящим пулеметом не вытащить.
Я напал стремительно. Засунул трубу за кресло и ткнул насадкой прямо ему в рожу. Кот кубарем, с грохотом и воинственным кличем вывалился из своего укрытия и, буксуя, сделал попытку обойти меня с фланга, на что я отреагировал резким выпадом и ногой перекрыл ему путь к отступлению. Ну а дальше началась настоящая бойня. Не встречая сопротивления, я принялся атаковать его сразу по всем фронтам, заходил и справа и слева, загонял под компьютерный стол, на диван, вступал в открытый бой на ковре посреди зала и даже пару раз крепко присосал кота насадкой, посеяв в нем настоящую панику. От безысходности он прыгнул на подоконник, но промахнулся, и, зацепившись когтями за штору, обрушил ее вместе с тюлью и карнизом.
Аля пришла в восемь. Карниз я так и не успел повесить, и он вместе со шторами валялся под батареей, будто сломанная корабельная мачта с пробитым книппелями парусом.
— Привет, — влетела в коридор Аля. Аромат ее духов тут же вступил в резонанс с привычными запахами кошачьего лотка, сырости и грязных носков. – Ну ты как, подготовился хоть, стол уже накрыл?
— Почти, — поморщился я, непроизвольно вдыхая терпкий букет из корицы и цитруса. – Извини, у меня тут неприятность небольшая вышла…
— Господи, — протянула Аля, заглядывая в комнату с обрушившимся карнизом. – Здесь что, землетрясение было? – она поставила сумочку на пол и начала снимать туфли. Волосы упали ей на лицо, и я заметил, что в них отчаянно копошится какое-то маленькое зеленое насекомое.
— Ну, типа того, — смутившись, я по обыкновению принялся чесать шею. – У тебя там, в волосах что-то зарылось. Кажется тля.
— Фу, убери ее! – взвизгнула Аля. – Убери скорее!
Несгибающимися, деревянными пальцами я полез ей в голову, пытаясь подцепить «зеленого монстра» и не вырвать случайно клок волос. Проклятая тля, или что бы оно там ни было, с каждым моим движением почему-то начала зарываться все глубже и глубже.
— Осторожнее, ты мне сейчас всю прическу испортишь, — захныкала Аля. – Достал ее?
— Ага, — соврал я на всякий случай. Потом растер воображаемую тлю между пальцами и щелбаном пульнул ее в сторону входной двери. – Все, ее больше нет.
— Ну и отлично, — улыбнулась Аля. – А это к столу, на держи — из сумки она достала бутылку красного вина.
— Не стоило, я же все купил, — кивнул я в сторону кухни и холодильника, забитого алкоголем под морозилку.
— Ничего, пригодится, — отмахнулась Аля. На секунду я заметил, как настоящая тля блеснула зеленым брюшком и вновь исчезла в зарослях волос.
Мы прошли в зал. Я усадил Алю на диван, включил телевизор, какой-то музыкальный канал с клипом, где угрюмый черный американский репер монотонно бубнил речитатив на фоне дорогих автомобилей и красоток в бикини.
— Блин, как будто меня тут и не ждали совсем, — Аля обидчиво поджала губки, уставившись на пустой журнальный столик перед собой. – Мог бы и накрыть уже, свечи зажечь и все такое.
— Свечи? – удивился я. – Зачем? Мы же не в ресторане.
— Вот все вы мужики такие, — развела руками она. – Ну никакой романтики, всему вас учить надо. Грубые, неотесанные волосатые животные. Хотя, эх, чтобы мы без вас делали, не представляю. Иногда мне кажется, что бог вас специально такими создал в наказание за Евин грех.
— Так он же, вроде, мужика сотворил сначала, — удивился я.
— Да какая уж теперь разница, — отмахнулась Аля. – Факт все равно остается фактом – лишь присутствие в вашей жизни женщины способно хоть как-то придать большинству из вас более-менее человеческий облик.
Не зная, что ответить на это, я стоял перед ней ошарашенный, как солдат в окопе после артобстрела. Такой откровенной ереси, что несла моя гостья, я не слышал уже давно, со времен шоу «Окна» с Нагиевым. Не то, что бы я ее так уж хорошо знал. Скорее, мы с Алей только начинали строить наш блокпост длительных отношений, и еще не определились, с какой стороны ждать угрозы непонимания и разногласий, поэтому я постарался списать ее слова на издержки волнения от первого визита в мой дом. Решив не заморачиваться из-за такой ерунды, я, пожав плечами, отправился на кухню за закусками.
— Ух ты, какая милашка! – донесся из зала Алин возглас.
Извлекая из холодильника тарелки с сыром и фруктами, я аж подскочил от неожиданности. Тарелки в руках ударились друг об друга, а большой, рыжий апельсин грохнулся на пол и укатился под стол.
— А я и не знала, что у тебя тут такой котэ! — вновь воскликнула Аля. – Ты почему мне не рассказывал про него, я же от кошек просто с ума схожу! Ну, иди сюда, мой маленький.
Я чуть ли не бегом бросился обратно. Зная повадки кота, можно было не сомневаться, что уже через несколько секунд Аля будет визжать, как сирена противовоздушной обороны. Чужаков Кузя не то что не любил, он их просто ненавидел, и никогда не упускал случая вцепиться в ногу, или стебануть когтями по руке.
— Подожди, не трогай его только… — начал было я, ворвавшись в зал, однако кот уже сидел у нее на коленях, водил усами и с удовольствием подставлял голову для поглаживания. На меня он посмотрел как на человека, который ошибся адресом и вломился в чужую квартиру – со смешанным чувством удивления и презрения во взгляде. – Он укусить может, — нашелся я, сгорая под изумленными взглядами Али и кота.
— Не болтай ерунды, это же такой душка, — нахмурилась Аля. – У ты какой хороший, утю-утю-тю, — если бы я не видел собственными глазами, как кот позволяет ей вот так вот спокойно чесать себе шею, никогда бы не поверил, что такое вообще возможно. – Слышишь, он мурчит! Ну давай еще вот тут тебе почешу, ты моя лапусичка. Вот так, вот так, нравится тебе, да? Конечно нравится, твой противный хозяин тебе же так не делает, правда? У ты мой хороший.
Честно-откровенно, хозяину тоже никто так никогда не делал, хотел было сказать я, но осекся, решив не торопить события. Возможно, если она так любвеобильна с котом, то и мне тоже что-нибудь да перепадет. Может быть, даже больше, чем я рассчитывал.
— Какая разница, курю я или нет? – Аля аккуратно стряхнула с балкона пепел с сигареты. – Если бы он меня любил, любил бы такой, какая я есть! – после выпитой бутылки красного вина ее почему-то потянуло поговорить о своем бывшем. – Говорит, давай с этого дня без курева и алкоголя жить. Типа все будут пить, курить, веселиться, а мы с ним как идиоты скучать будем сидеть.
— Разумно, — поежился я. Балкон был открыт и прохладный вечерний ветерок свободно гулял по нему, как нищий по ярмарке.
— Пусть себе ботаничку теперь ищет, а я его уже удалила отовсюду.
— Что, прости? – не понял я.
— Ну, из соцсетей удалила придурка, — Аля пульнула бычок на улицу, и он спланировал вниз словно подбитый истребитель. – Попросила как-то раз у него новый телефон, так этот козел такое дерьмо подарил… Неудобный нефига, и фотки на нем стремные получаются. Извини, говорит, денег на дорогой не хватило. А на себя, блин, у него всегда денег хватает!
— Жмот, — закрывая балкон, согласился я.
— Я тоже так считаю. Девушка выражает свою любовь заботой и лаской, а мужчина должен выражать заботу материально. Да он вообще меня на руках должен был носить хотя бы за то, что я согласилась встречаться с ним, чурка нерусский! – Аля прошагала мимо меня в зал и с досады плюхнулась на диван. – Может быть, музычку какую-нибудь веселую поставишь, а то телек надоел уже совсем?
Я включил ноутбук, и принялся судорожно перебирать имеющиеся в нем треки. Под ситуацию требовалось что-нибудь романтичное, но не слишком нудное. Остановил выбор на папке с русской попсой. Кот тем временем уже забрался Але на колени и поглядывал на меня с видом спортсмена, пришедшего к финишу первым, снисходительно и самодовольно. Стараясь не встречаться с ним взглядом, я присел рядом и открыл еще одну бутылку вина.
— А тебе здесь, вообще как, не надоело? – принимая бокал из моих рук, спросила Аля. – Хотел бы переехать отсюда?
— Куда? В Москву? – я пригубил вина и поморщился. Зубы свело от кислятины.
— Конечно, куда же еще? Вот там жизнь…
В моем представлении, столица нашей страны всегда была чем-то наподобие огромной и теплой вагины, в которую каждый, во что бы то ни стало, и, не смотря ни на какие жертвы, стремится попасть, словно движимый животным инстинктом размножения. Сам же я мечтал немного о другой жизни, поэтому тактично увел разговор в сторону. Поговорили немного о работе, перемололи косточки всем сотрудникам, включая директора, а потом завалились на диван, срывая друг с друга одежду.
У Али оказалось крепкое, спортивное тело с небольшими, упрямо вздернутыми вверх грудками. Когда я избавил их от лифчика, они словно солдаты выпрыгнули из засады, выставив вперед дула крупных, розовых сосков. Аля схватила меня за волосы, ее глаза были полузакрыты, а изо рта показался кончик языка. Я поймал его своим, так же, как чайка на лету ловит маленькую рыбку, едва заметную под гладью воды.