killy kirr : штифт

однажды он вернулся с работы таким усталым, что уснул прямо перед телевизором, успев лишь забежать в туалет, куда хотел, кажется, вечность, и сьесть половину бутербродов, приготовленных по холостяцкому методу из всего, что было в холодильнике.
тойер бежал по песчаному пляжу, заполненному людьми в различных одеждах. кто-то загорал, откинувшись на белоснежном шезлонге, кто-то спешил к манящему прохладой кафе с добродушным барменом и сверкающими рядами бокалов. тогда тойер впервые увидел ее. точнее, почувствовал. яркое солнце потускнело; море приобрело серый оттенок; все лица вокруг, казавшиеся мгновение назад счастливыми, стали теперь какими-то уставшими и одинаковыми. это просто она шла ему навстречу и смотрела ему в глаза. и он не мог отвести взгляд, а она все шла и шла, приближаясь ни быстро ни медленно. издалека послышалась прекрасная музыка. тойер уже мог дотянуться до нее, когда музыка превратилась в гром.
будильник всегда звонит невовремя. он весь день думал о ней. ему казалось, что он видел ее в метро по дороге на работу, что встретившаяся в фойе администрации девушка очень похожа на нее, что он где-то когда-то уже видел именно ее. ему казалось, что мир вокруг пуст и несовершенен, а все люди вокруг — лишь запрограммированные на выживание роботы. и он точно знал, что найдет ее.

день шел за днем, ночь проходила за ночью, а она не появлялась. ни во сне, ни наяву. он не находил себе места, похудел, постоянно делал все не так, почти перестал улыбаться.

и вот однажды его осенило. он прибежал домой с работы радостный и возбужденный, сварил себе огромную кастрюлю пельменей, наелся до тошноты, запил снотворным и лег в постель.
ему казалось, нет, он знал! что он — лучший в этом мире. и все эти восхищенные взгляды девушек и завистливые лица парней — только начало. он великолепен. и ему плевать на всех, кроме нее. а она — вот здесь, совсем близко, и смотрит тоже только на него. и смотрит с нежностью.
-здравствуй, милая. я — тойер.
-здравствуй, родной. я ждала тебя. меня зовут югла.
они разговаривали и разговаривали. обо всем и ни о чем одновременно. с ней было легко и счастливо; тойер словно окунулся в детство. он рассказывал ей все свои тайны, все свои страхи и ошибки, а она все понимала и в ответ рассказывала ему о себе. он смотрел только на нее, а она держала его за руку, пока они шли сначала по мощеной белым камнем дороге, потом по озеру с прозрачной водой и нежно розовыми цветами на ее поверхности, потом прямо по воздуху, под низкими тяжелыми облаками. а потом пошел дождь. воздух был свеж и прохладен, от этого ее ладонь казалась тойеру горячее, а дыхание ближе. и он не замечал даже, что капли летят не вниз, а наоборот — снизу вверх. сверкнула молния, грянул гром, он на мгновенье закрыл глаза, а когда открыл, понял, что падает.
телефон в кармане пиджака, висевшего на спинке стула, разрывался мелодией, не предвещавшей ничего хорошего. не будь сегодня суббота, он бы испугался, что проспал работу.

все знакомые заметили, как он изменился. он теперь всегда был в хорошем настроении, совершенно здоров и успешен во всем. никто не знал, что каждый вечер он переедает и пьет снотворное, чтобы провести ночь с юглой. никто не видел, как он ненавидел утра.

со временем она стала приходить реже. он по-прежнему переедал, по-прежнему выпивал двойные дозы снотворного, но. и тогда он придумал решение. вместо снотворного он попробовал вино. и она пришла.
он стоял на обочине дороги. было очень темно — ни звездочки, ни лучика луны; и ветренно. невероятно ветренно. ветер дергал за волосы, забирался под одежду, заставлял прикрывать глаза и дышать прерывисто. ветер был зол.
-югла!
кто-то поцеловал его в затылок. тойер не оборачивался, он знал, что это она. знал, потому что сразу стало хорошо; ветер приятно обволакивал тело, а темнота уже не казалась страшной.
-я не могу без тебя, милая. не оставляй меня одного.
-ты не можешь остаться один. даже когда ты не чувствуешь меня, знай — я всегда думаю о тебе. и я жду тебя всегда.
-но почему? какая между нами связь?
-не понимаю вопрос. потому что мне этого хочется.
-но ты — безупречна. тебя не может быть. ты не настоящая.
-не говори так. меня нет только в том мире, откуда приходишь ты. здесь и сейчас мы — самые настоящие из всего, что ты видишь вокруг.
они стояли, глядя на тонкую полоску света восходящего на горизонте солнца. время остановилось.

вино со временим заменила водка. ужин тоже. в холодильнике всегда стояло две-три литровых бутылки «финляндии», а в морозильном отделении — несколько пакетиков со льдом.
работу он потерял, но это его не волновало. он всегда знал, где взять денег «на вечер». его теперь почти ничто не волновало.

но вскоре стало не хватать и этого. он выпивал уже по большой кружке перед сном, но югла не появлялась. тогда он попробовал выпить еще и снотворное.
тойер услышал смех. югла очень редко смеялась, и сейчас ее смех был очень искренний. он бежал по вспаханному полю на этот смех, боясь, что он вдруг кончится.
его вырвало прямо на бежевый ковер. спавший неподалеку кот вскочил и, укоризненно глянув на хозяина, ретировался на подоконник. жутко болела голова, на глаза встали слезы, горло жгло и горело. тем не менее, он налил себе еще кружку, бросил несколько сердечек-ледышек, и выпил залпом.
под водой оказалось совсем не мокро. единственное, что мешало — отсутствие силы тяжести. они точно в невесомости обнимали друг друга. тойер изо всех сил прижимал юглу к себе, шептал ей что-то о вечной любви, а она лишь недоуменно смотрела на него, словно не узнавая. но ему было все равно. он твердо решил не отпускать ее ни за что. они так и парили в водной бескрайности, не обращая внимания ни на проплывающих мимо странных созданий, ни на изменяющуюся температуру воды, ни на исчезновение света. в полной темноте тойер слышал лишь биение двух сердец да свой хриплый шепот. он был счастлив.

-у пациента острое отравление. грубый нистагм, дизартрия и атаксия, сниженные рефлексы. в сознание не приходит. нужно переливание крови.
-личность установлена?
-да. адре пойм, 27 лет. родственников нет, нигде не работает. состояла на учете в наркологическом отделении.