Ромка Кактус : Триумфальное возвращение в лоно природы

— Дельфина привезли.
- Чо?
- Привезли, говорю… дельфина.
- Ты ебанулся? Какого дельфина?

Потапов перевёл взгляд припухших спросонья красных глаз со старшего Ермолова на младшего:

- Он ебанулся?

Младший ухмыльнулся так нехорошо, словно уже всаживал в толстый бок Потапова нож с ржавчиной на лезвии.

- Сам посмотри.

И все трое направились к прицепу, крытому синим тентом. Под тентом что-то слабо шевельнулось, и Потапов невольно вздрогнул.

Пятидверная «Нива» Ермоловых, грязнее, чем обычно, была запаркована на клумбе вялых, облетевших тюльпанов. Эти цветы так любила жена Потапова, сбежавшая к молодому лейтенанту полиции, что Потапов теперь испытывал двоякое чувство невосполнимой утраты и радости от свершившейся мести. На секунду ему представилось, что в прицепе лежит, связанная по рукам и ногам, беглянка и сквозь кляп издаёт дельфиньи звуки.

- Вот, — сказал младший Ермолов, Егор. Он откинул тент в сторону, щёлкнул зажигалкой и закурил.

В вечерней полутьме, при свете тлеющего кончика сигареты увиденное Потаповым было кусочком ада, сошедшим с картины Босха. Невзрачные русские лица братьев Ермоловых сделались подобны мерзким гоблинским рожам. Чудище в прицепе трепыхалось, источая тошнотворный запах тухлой рыбы.

- Ебать, дельфин! – воскликнул Потапов. – Хуя, парни, вы чооо…

Ермоловы переглянулись; их лица выражали радость, превосходство и подлинную вселенскую мудрость законченного дебилизма.

- Где вы его взяли-то?
- Так в дельфинарии, ёпт, — сказал старший Ермолов, Павел.
- Смотрел «Одиннадцать друзей Оушена» и «Миссия невыполнима»? – спросил Егор.
- Да.
- Ну вот, и мы посмотрели. А потом пошли в дельфинарий и ёбнули охраннику разводным ключом по башне.
- Я чо-то связи не уловил…
- Да просто кино охуенное, — сказал Павел.
- Ааа…
- Короче, жара, — сказал Егор. – Мы там, по ходу, наследили… Сняли номера с одной тачки… ну, на случай погони, блядь… а свои номера там оставили…
- Где – там? – спросил Потапов.
- Да у дельфинария, ёпт, — сказал Павел.
- И чо теперь?
- Надо его слить пыром и рвать когти в Англию… просить политического убежища, блядь, как это щас модно…
- Или в Австрию – там легалайз…
- Его – дельфина? – уточнил Потапов.
- Да, ёпт. Продать ебучую рыбину за границу… Там одни извращенцы живут: сперва посрут друг на друга, а потом нарядятся школьницами и давай ебать дельфинов… И бабла у них дохуя!
- А сюда вы его нахуя притащили?
- Так у тебя ж связи с заграницей… Сам пиздел, как с фрицами бухал на заводе… Ну и…

И тут Потапов понял, что на улице прохладно, а он в одной майке-алкоголичке, тренировочных штанах и шлёпанцах.

* * *

- Их след?
- Да.
- Точно?
- Точняк. Здесь других следов нет.
- Что там дальше, по дороге?
- Дачный посёлок.
- И всё?
- Всё.
- Значит, пизда утятам.

Чёрный джип останавливается перед распахнутыми воротами. Из него выскакивают пять мужчин в чёрных костюмах: массивные тела, толстые шеи, короткие стрижки, холодные, пустые глаза. Они совершают боевой танец секретных агентов, потрясая оружием и выкрикивая древний воинственный клич: «Всем, блядь, не с места!» Луна освещает зверски оскаленные рожи неандертальцев. Агенты видят широкую грязевую лужу со следами автомобильных колёс и пытаются её обойти, не замарав лакированных туфлей. У них ничего не получается, и они свирепо ревут от бессилия.

Услышав крики, братья Ермоловы одним махом перепрыгивают забор, буксуют на соседской грядке с капустой и наконец скрываются в сосновом пролеске. Слышен треск веток.

Потапов теряет сознание. В чувство его приводит удар по лицу.

- Ты что ль дельфина спиздил?

Потапов мотает головой. Его снова бьют.

- Ты у нас на крючке, сучара… Будешь молчать, как рыба, мы тебя живо возьмём за жабры…
- Полегче, Вован, может, это свидетель.
- Свидетель? Охуеть! Ты посмотри на это, — агент указывает на свои туфли, покрытые толстым слоем грязи. – Да его убить мало!

* * *

Агенты едут в джипе, за ними – прицеп: из-под тента торчит дельфиний хвост и ноги Потапова в розовых шлёпанцах.

ВОВАН (за рулём): Ну чо?
ЖЕКА: Хуйня какая-то…
ТОЛЯН: Если всё так, как этот чепуш бакланит, не видать нам премии.
ВОВАН (глядя в зеркало заднего вида): Дюха, хуль ты там строчишь?
ДЮХА (отрывает взгляд от планшета): Короче, пацаны, в любой непонятной ситуации «включаем» таджикского наркобарона.
ГОША: А он-то тут за каким хуем?
ДЮХА: Рыбёху украли, чтобы перевезти в ней груз «хмурого».
ЖЕКА: Вот ты шаришь!
ТОЛЯН (иронически): Таджикские наркобароны совсем охуели…
ВОВАН: С такими мозгами, Дюха, тебе бы прозябать где-нибудь в НИИ за нищенскую зарплату… Га-га-га!

Все ржут.

В джип ударяет «КАМАЗ» и сталкивает на обочину. Джип въезжает в берёзу, прицеп переворачивается, дельфин катится по траве. Из «КАМАЗа», остановившегося неподалёку, вылезает трое молодых людей: два парня и одна девушка. У всех длинные волосы, хиппанские рубашки, фенечки и бусы. Густой конопляный чад из кабины грузовика.

Один парень останавливается возле тела Потапова, радостно пританцовывает, ложится сверху и обнимает:

- Вот ты какой, Флиппер, теперь ничего не бойся…

* * *

Команда экологических активистов направляется к ближайшему водоёму, реке Нетечь, куда сталелитейный завод сбрасывает свои отходы, чтобы завершить успешно начатую операцию по освобождению представителя дикой природы от бездумной и аморальной капиталистической эксплуатации. Слышно, как тело дельфина перекатывается в кузове «КАМАЗа» от борта к борту.

Джет, Анархия и Фенрир поют песни свободы, каждый – свою, но вместе их голоса сливаются в гармонии неземной какофонии, а слова переплетаются, образуя неслыханную до того ахинею.

- Рыба в порядке, бро, — говорит Джет.
- Рыба – символ раннего христианства, бро, а ранние христиане были такими же, как мы, — говорит Фенрир.
- Когда мы вернём дельфина в его естественный ареал обитания, мир станет чуточку лучше, — говорит Анархия, раскуривая бульбулятор.
- Надо это отметить! – говорит Джет.
- Но только всё закончилось, — говорит Анархия осипшим голосом, стараясь удержать в лёгких дым.
- У меня дома есть, — говорит Фенрир.
- К Фене домой! – командует Анархия.

Грузовик останавливается во дворе серой «хрущобы».

Анархия придерживает дверь, пока парни заносят дельфина в подъезд.

* * *

- Откуда такая вонища?! Михаил!
- Мама, ты уже дома?
- Вы что здесь устроили, а? Уносите немедленно! И девку с собой заберите!
- Мам, она в порядке, бро…
- Я те дам «бро»! Живо, я сказала!

И Михаил вместе с Олегом и полусонной Анной вынесли то, что было когда-то дельфином, и сунули в мусорный бак.

Там его и увидел восьмилетний Андрюша, которого папа-алкоголик отправил выбрасывать мусор. У Андрюши богатое воображение. Андрюша считает, что дельфин – млекопитающее.