Косовская Мария : Один день из жизни младшего рекрутера (часть 4)

15-35

Я даже не офисный планктон – я неудовлетворенная миром плесень, разъедающая изнутри систему. Если я не найду смысл в ближайшее время – свихнусь, покончу с собой, начну бунтовать и говорить правду! Когда в торговом центре к вам подойдет девушка с растрепанными белыми волосами и начнет рассказывать, что вас все обманывают – не пугайтесь. Это я. Просто вызовите психушку.
Звонит телефон! Наконец-то, поговорю с кем-то. Смотреть резюме я сегодня больше не в силах!
- Алло! … Да. У вас есть опыт прямых продаж? … Нормально. Подойдет. Работа заключается в том, чтобы консультировать покупателей по бытовой технике марки «Электроплюкс». … У вас будут тренинги. Вам все расскажут. Когда сможете прийти?… Сегодня собеседование через час…. Позже нельзя. … Хорошо, записываю на завтра. … Как, как? Анатолий Степанович Бес? … Да, записала.
Я кладу трубку и чувствую, как по ногам бегают мерзкие холодные мурашки.


15-51

Сижу за компьютером и работаю. Вернее, делаю вид. Как-то сам собой открылся World. Чистая страница. Напечатала «Размышления о жизни».
Фу, какой наивняк! Но продолжаю. Происходит как-то само собой:
«Часто за путаницей слов и чувств прячутся простые истины, которые стыдно произнести вслух, потому что другие подумают – вот, выискался, проповедник, ничего нового не сказал – а все туда же, на амвон. (Откуда мне знакомо слово «амвон»?) Но, если ты патологически честный человек, которого даже самая мелкая ложь превращает в тупицу, тебе придется искать свой путь. А иначе ты в тупике, в котором будешь топтаться до тех пор, пока на что-нибудь не решишься. Так может пройти вся жизнь, которая рано или поздно превратится в пытку сожалениями об упущенных возможностях изменить все! Не происходящее делает нас счастливыми, а наше отношение к нему». Руки зависли над клавиатурой. Я поняла – писать больше нечего, вдохновение иссякло.


16-30

Через полчаса начнутся собеседования, и я буду по другую сторону баррикад. Впервые. Недавно я сама ходила по собеседованиям, сидела в приемных, заглядывала охране в глаза, чувствовала себя плевком на стуле под взглядом сотрудницы из отдела кадров. Была соискателем. Слово-то какое унизительное – «со-искатель», как паразит на теле какого-то настоящего Искателя, прихвостень, подбирающий объедки, упавшие со стола хозяев жизни. Хотя, я перебарщиваю. Нет у меня такого уж отвращения к ним, скорее, к себе в этой роли. Интересно, как почувствую себя теперь, когда я — главная? Буду наслаждаться властью или, наоборот, постараюсь всем помочь. Неизвестно. Сложно понять себя. Да и других тоже. Кто что на самом деле думает? Чего хочет?
Помню это ощущение, когда ерзаешь под взглядом грымзы из отдела кадров, хочешь понравиться, ловишь эмоции на ее лице, стараешься угадать правильные ответы на непредсказуемые вопросы, но все равно не нравишься, делаешь что-то не то или оказываешься не той квалификации, или нужного опыта работ нет. Или, бывает, вроде бы все хорошо идет, но какая-нибудь мелочь настроит на несерьезный лад, как в той конторе, под названием ООО «БЛИН». Я сначала даже внимания не обратила, а когда пришла сотрудница, а у нее на бейдже «ООО, Блин, Надежда Семеновна Бонч-Бруевич». Я все собеседование не могла смех сдержать. А однажды, на другом собеседовании, меня попросили придумать несколько необычных способов применения шариковой ручки. Я ничего нового придумать не смогла: плеваться через трубочку шариками из бумаги, свистеть, делать кому-то больно, курить гашиш… Помню, я перестала перечислять свои идиотские способы и спросила: «Зря я, наверное, про гашиш?» — «Да уж, наверно, — ответила моя собеседовательница и добавила: — Спасибо, можете идти!» И я пошла, как много раз уже ходила, медленным шагом в сторону метро, отвергнутая, ненужная, невостребованная, как принято говорить. Да ладно, что уж вспоминать! Было и прошло. Сейчас-то у меня хорошая работа, в реально крутом агентстве, зарплата нормальная, перспективы есть. Спасибо мамульке, пристроила по знакомству. А теперь я даже сама буду собеседования проводить! Представьте!
Ладони вспотели. Нервничаю что ль? Надо попить чайку, успокоиться. Или лучше кофе, но не из автомата, а нормального, растворимого «Нескафе».
На кухне (в нашем офисе есть кухня, маленький закуток: стол, полка, кружки с надписями «I love my job», «I love my pay» и просто с логотипом. За столом сидит Инна, любимый Ларискин рекрутер, и жрет кекс с изюмом. Какого хрена?
- Ты чего здесь? Ты же болеешь? – спрашиваю я.
- Лариска вызвала, — отвечает она с набитым ртом. — Некому собеседования проводить.
- Вообще-то она мне поручила, — я слышу в своем голосе неприятные резкие интонации.
- Правда? – с точно таким же истеричными гласными спрашивает она.
- Да. Я уже подготовила все.
- Не знаю ничего. Собеседования по проекту Электроплюкс – моя обязанность! – и она кусает свой кекс, стараясь казаться равнодушной, маленький кусочек вываливается у нее изо рта. Противно!
- Сегодня Лариска велела мне. Так что, извини.
- У тебя что, нет работы? – Инна забрасывает в мусорную корзину оставшийся кекс. — Могу придумать. Ты уже обработала соискателей по всем сайтам? Говорят, появился какой-то новый. Профмаркет. Не хочешь поискать?
- Сначала я зайду к Ларисе и уточню насчет тебя, — я не собираюсь так легко сдаваться.
- Давай-давай!
Вот сучка! Ну ничего, выясню. Если Лариска действительно вызвала ее, а меня не предупредила – уволюсь отсюда ко всем чертям. Ждала знака – вот тебе знак!
Я уже добегаю до поворота, когда Инна окликнула меня:
- Подожди!
- Что? – я оборачиваюсь.
- На самом деле Лариска меня не вызывала, — говорит она тоном кающейся грешницы. — Дошла информация, что меня собираются увольнять. А мне сейчас никак нельзя. Я вот-вот устроюсь на одну очень престижную работу, и если в трудовой будет стоять «Уволена за невыполнение должностных обязанностей»… Возникнут вопросы.
- Чего же ты хочешь от меня?
- Не знаю. – но по лицу ее видно, что она все уже обдумала и знает. — Может, вместе проведем? Я потом отчитаюсь за обоих. Я как бы выполнила свои обязанности, и ты как бы собеседования провела. Каждый при своем. Что скажешь?
- Лариску все равно надо поставить в известность, — бухчу я, но чувствую – проиграла. Я же не какой-нибудь кадровый аллигатор, карьеристка хренова, как она.
- А давай потом скажем, что я задержалась, но к собеседованиям пришла и тебя всему учила.
- Ну, фиг знает.
- Пожалуйста! Ну, пожалуйста! Давай! Тебе то что? Ты делаешь, что просили. А с Лариской я сама разберусь.
Я рассматриваю ее внимательно: у нее некрасивое, немного вытянутое лицо с распухшим в переносице носом, небольшие глазки, маленький рот и слишком крупный подбородок. Она неприятна мне.
- Нет, – неожиданно для себя отвечаю ей.
- Что? – переспрашивает Инна, уже уверенная в моей полной и безоговорочной капитуляции.
- Я говорю, нет – чувствую, как нарастает во мне злорадное торжество. Как приятно ощутить пусть маленькую, но победу, унизить это хитрое и изворотливое существо.
- Но… Послушай!
- Слышать ничего не хочу. Это не мое дело. Хочешь, иди к Лариске и разбирайся! – я поворачиваюсь на пятках своих кед так, что они скрипят резиной об ковролин, торжествую, возвращаюсь в свою клетушку, сажусь за стол, перекладываю какие-то незначительные предметы и понимаю – забыла кофе себе налить.

(продолжение следует)