Зазер Ю : Михаил Львович, Ваня и вертолёт

17:04  16-10-2013
В центре разжареной пустыни оказались два счастливчика: Михаил Львович Рубаненко и Иван Беспрозванный. А в чём счастье-то? – очень просто. Самолёт, на котором они летели на саммит средней двадцатки, потерпел аварию, а эти двое родились: один с серебряной ложкой во рту, а другой – в рубашке.
Михаил Львович был воротилой российского бизнеса, а Ивану несказанно везло служить ему помощником-референтом.
— Михаил Львович, — представляете, смартфон заработал; я его потряс и вот, джи-пи-эс навигатор включился! – внезапно встрепенулся Иван. Вот- так на, куда нас забросило! Сейчас прикину. Да, придётся попотеть: до ближайшего населённого пункта три дня пути. В принципе, не всё так уж и плохо, учитывая, что у нас в запасе есть вода. Конечно, можно было бы считать это результатом моей предусмотрительности; но не стану лукавить, вода в портфеле оказалась случайно. Михаил Львович, я вот рассчитал, сколько нужно нам сделать привалов, и как растянуть воду на весь путь.
И вот они двинулись в выбранном Иваном направлении.
Долго ли коротко, но вот и заслуженная остановка. Иван достал из своего портфеля бутылку, отлил в пластиковый стаканчик немного воды и протянул его Михаилу Львовичу. Тот выпил воду и вернул стаканчик обратно. Держа пустой стакан в руке, Иван пристально посмотрел на босса, а потом на стаканчик:
— Ведь вот как природа устроена: без воздуха человек может прожить пять минут, а без воды три дня, — сказал он, облизывая свои сухие губы и, положил стакан в свой портфель.
Последовали дальше.
На втором привале Иван снова налил в стаканчик немного воды и протянул его Михаилу Львовичу. Тот выпил и вернул стаканчик обратно. Иван снова с пустым стаканчиком в руке произнёс:
— Ведь вот как природа устроена: без воздуха человек может прожить пять минут, а без воды три дня, — сказал он, облизывая свои потрескавшиеся губы и кинул стакан в свой портфель.
Посунулись дальше.
На третьем привале Иван в очередной раз отлил немного воды для Михаила Львовича.
— Ведь вот как природа устроена: без воздуха человек может прожить пять минут, а без воды три дня, — слова Ивана отразились от пустого пространства сосуда.
И вот, наконец, наступил последний привал. Трясущимися руками Иван налил в стакан последнюю порцию воды и протянул её Михаилу Львовичу. Губы Ивана была склеены намертво и он только подумал: «Три дня».
— Ваня, прозвучал бодрый голос Михаила Львовича, после того как он смазал голосовые связки несколькими глотками воды. – Вот мы с тобой в одном шаге от цели. Мы прошли длинный путь. Я бы сказал: сложный путь. Ты не поверишь, но всю дорогу я считал! Сначала шаги, но это не так занимательно. Потом я стал считать барханы, и это, можешь себе представить, меня сильно увлекло! А разве не может восхищать способность человека к счёту?! Вот пока я с тобой разговаривал, в моём уме уже прокрутился расчёт. Если учесть вместимость этой бутылки, которую ты выбросил, объём порции воды в стаканчике и количество привалов, — Михаил Львович сделал небольшую паузу, — содержимого бутылки должно было хватить только одному человеку. А почему хватило на двоих? Может у тебя была ещё одна бутылка? Ведь я пил только днём… Хотя, Иван, я тебе доверяю, ты меня ещё никогда не обманывал…Ваня, получается ты не выпил ни капли! А почему ты молчал об этом, Иван? Пойми. нельзя в экстремальных условиях быть таким безответственным! Ну, ничего, Иван, осталось совсем немного и мы, наконец, дойдем и там уже напьёмся вволю — выпьем по бочке воды! А пока выпей, Ваня, хотя бы это, — с этими словами Михаил Львович протянул Ивану сосуд с одним глотком.
Иван Беспрозванный поднял свои каменные веки, руками разомкнул запечённые заживо губы, огромным усилием воли погнал остатки воды из крови, печени, селезенки, и из самого сердца, — туда, где они были нужны больше всего в этот момент. И ему хватило этой влаги, чтобы сказать свои последние слова:
— Спасибо, Михаил Львович! Не наелся – не налижешься! Пейте, уж сами!
С этими словами Иван рухнул на зыбкий песок.
Но внимание Михаила Львовича привлёк гул бог весть откуда взявшегося вертолёта.
Приближающаяся винтокрылая машина несла в своём металлическом нутре запасы воды, которые с лихвой хватило бы не одной сотне Михаил Львовичей.
А русскому олигарху Рубаненко было не до воды. Он втырил свой взгляд в небесное пространство, потом его глаза вставились в широкий горизонт:
— Какова же проникновенная глубина у этого синего неба, и как же она гармонично сочетается с этим белым песком!