Бразервилль : Дядя в панаме ловит маму на живца

Далече от тихих, ласкающих нор
Стоял гражданин в карапузной панаме;
Задумчивый, серенький, дерзко-непьяный,
Невольник устоев и мученик норм.

Елозили люди, паслись каблуки,
Несвежего дядю морщиня в шарпея,
А он в тёртом галстуке цвета ирги
Застыл, от серьёзного вида робея.

Шпионы прочли бы по юрким глазам,
Прочли бы по искрам надежды во взгляде –
Мужчина стоял и в штаны жидко гадил,
По ляжкам струился отнюдь не нарзан.

Понос или бунт? С головою беда
В час пик вытворять непотребное действо?
Щемяще запахло комфортом и детством,
Но мамы нет рядом, уже навсегда.