Илья ХУ4 : не век героев

А вот вспомнилось… к чему? и не знаю. Впрочем, к делу!
Бывает же ведь так: летний вечер, жара дневная смягчается прохладою; помаленьку смеркается… И курнуть есть, но нету папирос. Потому-то и понесла меня нелегкая в придорожный ларёк. Признаться, взлелеял еще по-ходу мысль — коли уж вышел, так и выпить заодно приобрету! Как раз таки на этом моменте, с вершин мечтаний сладчайших моих в бездну бытия суетного опрокинул истошный женский вопль. Окраина Москвы, спальный райончик, почти стемнело… Замечательно! Как типичный искатель приключений, ваш слуга покорнейший конечно же направил стопы свои в сторону не прекращающихся криков и возни. Там пред взором моим картина раскинулась, скажу я вам, — вопиющая и злокачественная совершенно: здоровенный дядька, сидя верхом на распластавшейся в траве женщине, тромбовал телеса её, а порою и голову, преогромнейшими своими кулачищами.
Множество мыслей разом пронеслось по нейронным цепям моего многострадального мозга; например одна из них: «Бьёт, значит любит», — отвергнута была немедленно как неприемлемая, — дюже сильно тётку избивал изверг. Обошлось и без лекций. Не стал демогогию разводить об насилии домашнем, что обусловленно и зиждется на присущем некоторым типам личности деспотизме, приводящем в свою очередь к одиноким философствованиям о смысле дней ушедших на холостяцкой кухне. Не тот случай. Одним словом, не к месту было глаголом жечь.
Просто взял булыжник, да и прилунил распоясавшегося джентльмена по загривку. А он на бок повалился… И что вы думаете? его эта суженная, будто пружиной какой изнутри оснащенная, возьми и подпрыгни прямо на меня! С воплями, с претензиями — мол, де, то муж мой, и дело не твоё; и лезть, простите, «не хуй»! Хотела было лаже в лицо мне вкогтиться! Этакая фурия.
Я её в живот ногой пнул, и спешно ретировался.

Купимши беломору, напитков горячительных, брёл я назад — к дому. Рассуждал о проишествии сам с собою; делать пытался выводы кой-какие… Представьте себе: опять крики, снова эти двое. Счастливые супруги, чтоб им провалиться! Разумеется, муж верхом на жене восседает, по физиономии хлещет; она орёт, свиньёй под ножом визжит.
"… одна сатана...", — как-то назидательно подумалось мне. Плюнул в их сторону, да поплелся своей дорожкой, на ходу размышляя и запивая мысли из горлышка.
Действительно, к чёрту героизм!