Kevain : Снеговик

Снеговик


Уродливый ворон -
И он прекрасен на первом снегу
В зимнее утро!
Басё.


Ранним утром Глеб вышел за прошлым. Тогда, летом все было иначе. Он помнил это наверняка.
На детской площадке возле дома Глеба лежал большой полуразбитый ком снега. Другие два кома стояли друга на друга. Рядом валялась морковка и две черные пуговицы. Глеб перелез через небольшую ограду и поднял морковку. Немного повертев её в руке, он вдруг покраснел и сорвавшись, подбежал к нижнему кому и воткнул морковку туда, где предполагался зад снежной бабы. Или снеговика. Выражение лица Глеба вновь изменилось на равнодушное. Глеб все еще жил в том беззаботном лете. Зачем все так изменилось? И почему не видно ни одной двери? Зачем? Он курил и смотрел на задницу снеговика. Обернулся он только тогда, когда услышал позади себя шаги. К нему шел высокий круглолицый мужчина в кожаной куртке и выпирающим животом.
Из окна десятиэтажки шумно дребезжал голос Григория Лепса. Новое всегда соприкасается с твоим собственным старым, думал Глеб. Но вот только летом все было иначе. И чувствовал он себя по-другому. Были какие-то нити. Уже развязанные и куда-то тянущиеся. Тогда он чувствовал, что живет.
— Эй ты, мразь, зачем ты сломал снеговика? Мой сын лепил его, чтобы ты его на хуй сломал сейчас?
Глеб быстро вытащил морковку из снеговика. Оттуда, где должна была быть его задница.
— Не я это. Я только морковку в жопу вставил. Он уже был разбит. Ну, снеговик.
- Ты мне тут не пизди, сучара. Мой сын собирал снеговика не для того, чтобы ты его тут разъебал.
Глеб начал озираться по сторонам, но никого вокруг не было. Было около семи утра. Он плотно сжал морвоку в кулак и воткнул ее обратно в жопу снеговика. Глеб достал очки, чтобы протереть их.
— Я тебе их сейчас их в жопу засуну, понял? Будешь собирать снеговика заново, гондон.
Бугай подошел к Глебу и толкнул его. Глеб упал. Глядел, как на него смотрит красный бугай. А Лепс закончил петь.
Разве он думал, что так получится? Он им всем верил. Она тогда сказала «Ну я думала ты понимаешь, что это все шутка. Я думала и ты тоже так относишься...».
Такой большой, а глупый, думал Глеб. Выходит, только он в это верил.
Бугай ударил его ботинком в живот.
— Вставай и начинай строить снеговика заново. Считаю до трёх, сучара.
Глеб приподнялся на колени и начал катать снежный ком. Снег был податлив. Очень быстро он формировался в новый шар. Глеб лепил очень старательно. Его очки то и дело падали в снег и ему приходилось их поднимать.
—Больше лепи!
Глеб лепил. Он катал ком по всей площадке. Как будто это был его родной ком.
Диана всегда говорила, что он умеет стараться, умеет отдаваться делу. Она умела говорить приятные вещи, так что он им абсолютно верил. С ней Глеб чувствовал себя больше.
—Все. Хватит. Лепи второй и проваливай.
Глеб продолжил. Снег был очень мокрый и второй ком лепился еще быстрее. Глеб очень любил снег. Только вот второй ком лепить уже не хотелось.
Что-то было иначе. Это уже было не так. Как и то лето. Тогда все было по-другому.
—Этот ком все равно не будет таким, как его лепил ваш сын, — вдруг сказал Глеб. —Он уже будет ни хуя не такой.
—Ты еблан что ли? Лепи давай.
Бугай подошел почти вплотную к Глебу.
-Не будет! — закричал Глеб и нанес бугаю меткий удар кулаком промеж ног. Лицо круглолицого покраснело. Он согнулся. Удар получился отличный.
Глеб встал на ноги и ударил бугаю с ноги по лицу.
Диана говорила, что он — катастрофа. А еще она считала, что он, Глеб, похож на хомяка. Он соглашался, потому что верил ей.
...
Глеб бил круглолицого своим большим хипстерским ботинком по лицу. Он старался попадать в ритм группе Тату, которая играла из окна, где до этого играл Григорий Лепс.
—Не хочу я его заново строить, понял, ты, урод? Заново уже ничего не выйдет.
Глеб все понял.
Он отошел от тела бугая и достал морковку из жопы снеговика. Все стало ясно.
Задница круглолицого была совсем без волос. Странно, подумал Глеб. Он вставил морковку в жопу Бугаю. Спешить было некуда.
Глеб достал телефон и написал Диане, что не приедет.
Ехать было незачем. Он и так всё понял.