: Часики

Зачем я это сделала? Зачем я сюда пришла? Еще не поздно, можно убежать, удрать, ускользнуть, сделать вид, что пошла в туалет и не вернуться. Можно еще побыть счастливой. Пусть не долго. Но ведь можно.
Догадываться и знать не одно и то же. Как жить потом, когда знаешь?
- Ваша очередь. Женщина! Заходите.


Вот и всё. Внизу живота зыбко. Улыбаюсь кому-то. Это уже не важно.
Сердце замерло, помолчало и ухнуло.
Вниз, в самый-самый, потом сразу вверх, под горло.
Уши заложены. Звон, как тогда, в самолете.
Жарко-холодно, жарко мне, холодно, холодно.

Тише-тище. Не стучи. Прямо в ладонь ломится.
Пятна от молока, как звездочки, расползаются по рубашке.
Мишку кормить пора. А можно? Спросить забыла.
Ну да ладно, покормим, кричит сыночек, голодный.

- Что ты сказал?
- Все в порядке. Анализы не готовы.
Надо ему рассказать. Не сегодня. Завтра.

Уснул. Облепила, вклеилась, целовала плечи и спину.
Тише-тише. Не плачь. Разбудишь.
Лицом в подушку, руки на живот. Зыбко.

Зазнобило, забило.
Не скули, умолкни.
Наволочку, зубами, сжала.
Слезы. Не удержала.

- Ну, что ты, родная? Что ты? Устала? Не плачь, не надо.
- Всё хорошо будет. Ну, что же с тобой случилось?
- Ты обещал подарить мне часы.
- Ты забыл. Ты вспомни-иии.

Скулила, плакала, прятала лицо в нем.


- Спит. Устала. Вот ведь глупая, так расстроилась из-за часиков.
- Не успею завтра. На выходных, купим.
- Спи, родная. Всё хорошо. Поздно.

Запах каш пригорелых, лекарств и хлорки.
Лязг ведра, шорох швабры и пол в разводах.
- Не ходи каждый день, не надо, побудь с ребенком.
- Заберешь меня после, на выходные.


- Быть не может! Пошёл? Мишаня?!
- Ну, давай, мой хороший, скорее, иди к маме.
- Что ты плачешь, мой мальчик, отвык от меня, боишься?
- Это запах чужой. Скорее. Мне надо помыться.

- Я сейчас, я быстро. Ты набери ванну.
- Видишь, я похудела, красивая стала правда?
- И волосы вроде не лезут. А вы говорили…
- Где шампунь? Не смотри, я сама, я смогу, я скоро.

Хорошо-то как! Дооома.
Запах, он въелся в волосы.
Надо шампуня побольше и мылила, мылила.
Ныряла, смывала, жмурилась
Мыла бы земляничного, как в детстве, чтоб руки пахли.
Душ на ощупь, щиплет глаза, попало что-то.

- Маммма!!! Мама!!! Сережааа!!! Скажите, мне, что этоооо, что это?!!!

Ванна вся в волосах. Длинные черные пряди.
Сверху лежат, колышутся. Ползут по голому телу.
Вцепилась руками в космы кричала, плакала. Просила прощенья у всех.
- Серёжа, милый. Ты должен быть счастлив, любимый. Ты должен, должен.

- Поедем к морю? Вдвоем?
- Сказали, что мне все можно?
- А как же сеанс? Мы успеем к нему вернуться?
- Купишь мне новые джинсы? Эти большие.
- И косынку найди, голубую, что в Ялте носила.

Сырость, вонь номеров, влага, простыни, шум прибоя.
Дым костров, шашлыки, кислый запах вина сухого.
Глаз не видно, спрятались люди. В глаза не смотрят.
Брезгуют есть за столом с половинумертвой.

- Уедем. Мне плохо. Я не хочу их видеть.
Лишь дохлую рыбу приносят вонючие волны.

Кабинеты. Палаты. Сеансы. И четкий график.
Это, как после смерти. Все время чего-то надо.
Помнишь, я покупала трусы, когда ты уже умер.
Мне так сказали. Так надо. Чтоб был ты во всем новом.

Что еще сделать? Чего я еще не успела?
Кажется все. Можно уснуть спокойно.

Выжила! Выжила! Выжила! Лысая, тощая!
Резали, жгли, удаляли, пытали. И выжила!
Утренник в садике. Я опоздала немножечко.
Сына последнего, Мишку, видеть хочется.