Владимир Павлов : Нет просвета (Предисловие)

В один из осенних вечеров по старым, уже просыпавшимся кварталам Петербурга бежал худощавый молодой человек, одетый в серую куртку и неопределенного цвета брюки. Его зрачки были расширены от ужаса, сердце колотилось в груди, как пойманная птица, ноги мучительно болели с непривычки. Довольно обычный современный типаж: узкие плечи, хилая грудь, тонкое, почти правильное лицо, испорченное высокими скулами и тусклым интеллектом юзера-втыкателя, завсегдатая сотни форумов и жителя онлайн-игр, мерцавшим в сонных, полузакрытых глазах. Не-петербуржцу непонятна прелесть Лиговского проспекта с его постоянно ремонтируемыми фасадами зданий, загороженными лесами и обнесенными заборами, с его потопами от дождей, с его заваленными строительным мусором дворами. Однако в этот сентябрьский вечер студент Петр Васильев, шлепавший по глубоким лужам, чувствовал себя чужим. В голове пульсировала одна и та же мысль: «Неужели это за взлом базы данных? Неужели они меня нашли?» Он не знал, что сильно похож на сына одного бизнесмена, проигравшего крупную сумму в казино и не желавшего рассчитываться. Двое спортивных парней в кожаных куртках бежали следом и два раза почти ловили Васильева, но они недооценили его знание этого района, где он вырос. Однако на этот раз спасения не было: когда Васильев свернул на Обводный, то от страха его сердце подскочило и забилось где-то в горле. Наперерез ему бежал один из спортсменов, уже выставляя вперед мощные руки. Надежды проскочить не было никакой, и Васильев, обезумев от паники, перебросил тело через парапет и полетел в грязно-бурую воду. В этот момент произошло нечто необъяснимое. Для притормозивших преследователей над Васильевым щелкнула яркая вспышка, от которой они чуть не ослепли, а сам он исчез, не долетев до воды двух метров. Потом они долго оправдывались перед старшими, рассказывали эту историю друзьям и знакомым, потом забыли о ней, состарились, стали ссаться под себя, впали в маразм и, наконец, умерли. То же самое произошло с их детьми, а после – с внуками. Для человечества прошло больше ста лет. А для Васильева пролетела всего секунда.