Чхеидзе Заза : Вах Генавале (1-часть)

Большие потрясения были связаны с судьбой Батумских Ардаганских казарм. Если верить сказу глубоких стариков, в восемнадцатом веке среди нескольких каменных зданий, построенных в этом городе матерью султана Абдула-Меджида для турецких военных отрядов, был возведен и миниатюрный мраморный фасад присутственного места ее сына. Позже, во время пребывания в Батуме поверенного помощника ахалцихского паши, муселима Сефер-бея, из рода Ахмед паши Хемши-оглы ( Химшиашвили), приближенные к нему грузинские фальшивомонетчики братья Сулейман и Хасан Микеладзе использовали подвал этой постройки как подпольный монетный двор. В то приснопамятное время днем они водили дружбу с людьми, носившими фраки и цилиндры, а ночью заперши на засов двери, чеканили фальшивые русские монеты. Известно что, буроватые частицы золота, которые доставляли для них из прииска некие Гурийского разбойники, сопровождали крупинки безызвестного им белого металла. Кустари уяснили, что крупицы эти требовали большего прокаливания и не являлись свинцом, оловом или цинком. Они также не покрывались налетом серовато-черного цвета как серебро, и недурно поддавались обработке молоточком или в вальцах, и поэтому отменно пошли на приготовление монеты. Спустя многие годы выяснилось, что каждая из таких «фальшивых» монет царской России содержала до тридцати двух процентов подмешанной платины.
Так же известно, что 25 августа 1878 г. братья Микеладзе были одними из представителей турецких властей, которые принимали участие в церемонии передачи г. Батумъ российской стороне в лице князя Святополк-Мирского которая проходила на берегу реки Барцхана.
Каким образом друзьям паши Сефер-бея удалось убедить русского князя относительно сохранения подходящих условий для продолжения ювелирного дела в городе — об этом история умалчивает. Известно только, что даже задолго после этого братья осмеливались отдавать карточные долги подделанными рублями полностью из платины. Это именно те монеты, за которые любой современный дилер закрытого клана коллекционеров выложит на полку находящиеся в личной собственности зубы.

===
В совсем недавнем прошлом главный архитектор города *Мэлор Зибрибидзе действовал как подлинный профи: возвел вокруг исторического мраморного здания Ардаганских казарм строительные леса и к каждому квадратному метру стены приколотил по алюминиевой бирке с номерком. Он хотел разобрать сооружение и перевезти его, куда-нибудь за город, для пущей сохранности. Понравился ли этот план мэру города или нет неизвестно, но формального позволения не было. Бумажная канитель продлилась несколько лет, и все это время здание бывшей резиденции султана оставалась в лесах и неукрепленной, а береговая сырость, подтачивала старые стены.
Однажды газета «Аджара» известила, что власти культурного причерноморского города мирятся с волей провидения и выделяют деньги на реставрацию зодческого шедевра, поглядеть на который съедутся туристы из многих стран. Между тем через два дня после этого радостного известия пустующее здание рухнуло, перебив витрину близлежащего супермаркета и стекла автомобилей, проезжавших совершенно нескончаемым потоком.
===
Уже через час у Ардаганских казарм архитектору Мелору Зибрибидзе сырость лезла за ворот, а свежий приморский бриз вздымал пыльные вихри. У обочины дороги стоял «Шевроле» с разбитым вдребезги лобовым стеклом и передним бампером, а также «Опель» со смятым капотом и пробитым картером, содержимое которого растеклось по асфальту широкой, черной лужей. За проносившимися мимо автомобилями с характерным шипением тянулись разбрызгивающиеся, постепенно исчезающие следы пролитого масла и тосола.
Стенобитный трактор «Дятел» выламывал скрипящую как катаральное горло, оконную решетку и глухо рыча дизельным движком, выпускал клубы дыма бьющего в нос паленой резиной.
- Майна, майна овод зестафонский! Наберут вас по объявлению! – кричал трактористу синий от гнева архитектор, тряся в руке кожаным талмутником.
Солнце уже клонилось к западу. Полы развалившегося дома были устланы, нагроможденными как попало неистребимыми средневековыми руинами вместе сеном, опилками и золой. Среди всего этого копошились несколько бродячих пацанов и мужчин бомжеватого вида, а сверху устремлялись чайки и дикие голуби. Как в дикой Индии, каждый старался захватить как можно больше хара-хуры.
Здесь каждый искал свое: бомжеватые мужики с лохматыми бородами — алюминиевого или медного лома, птицы — зерен и крошек, мальчишки- разновидных предметов. Иногда между мужиками и охломонами доходило до споров и баклановки. Среди битой султанской хаты можно было отыскать пряжку, ремешок, значки, смятые сигареты, неполную колоду порно-карт и прочее дрянцо.
Оголец Чичо выгреб из сора штык нож от трехлинейки и кожаный офицерский планшет. Мухомор выхватил у Пынгела из -под носа ящичек оранжевых одноразовых аптечек. Адыл скрутил со стародавнего станка трехкулачковый патрон и нашел почти новую мини радиолу в кожаном чехле. Придурковатый Бринджо пришвартовал за пазуху ватного пальто мятый портсигар с пол пачкой сигарет «Гонио».
Оскудевшим алкашам, отзывающимся на клички Смитт и Вилик, в нише одной из раскуроченных стен даже посчастливилось найти небольшой кованый сундук. Босяки увидали — так и зашипели. Мама родная! Клад!.. Нашли — их счастье, только сам архитектор ливеривши арену медленно подошел к тому месту. Поспел-таки гнида и дав киселя под зад прогнал злорадно, мол, нехуй здесь метро рыть!
Трудило Мелор закурил, не спеша прикрыл нишу с сундуком фанерой, а сверху положил папку которую, оказывается, все еще держал в руке. Со словами «иншаАллах» он мутным взглядом обвел бригаду рабочих.
Эй, ёлдаши, кому на пиво и сигареты? – архитектор хлопнул себя по карману – И еще одна новость: на сегодня хиляйте, все свободны.

Через несколько минут строители и бомжи вместе с ушатиками отвалили за пыльную завесу. Мелор впервые за 20 лет карьеры архитектора попал в непонятное и выглядел озадаченным.