Профессор Цахер : Один на дцать, две на дцать, четыр на дцать…(11)

Научные экспедиции начинаются с бюрократии: программа, план-график, смета. С учетом разного рода пояснительных записок и обоснований это вырастает в кипу бумаг с множеством подписей. К счастью для нас, во Вьетнаме основная часть по подготовке этой нудятины возлагалась на местных сотрудниц. Похожие на старательных старшеклассниц, пишущих контрольную, они часами заполняли многостраничные двуязычные таблицы, часто листая вьетнамско-русский словарь,. Затем убегали к своим начальникам ставить подписи после чего возвращались и, снимая с виноватых мордочек свои намордники от жесткого солнца, печально сообщали: «надо еще исправить».
Русский язык их часто вызывал у меня улыбку, особенно, когда извлеченные ими из словаря русские слова неожиданным образом оказывались рядом, образуя непривычные сочетания. По справедливости мой убогий вьетнамский, не насчитывающий и двух десятков слов, должен был бы вызывать хохот. За десять лет экспедиций я так и не научился правильно выговаривать имя Nga, означающее всё холодное, включая Россию, и название города CanTho. Конечно, никакого смеха с их стороны за это не было, только недоуменное желание понять, что я пытаюсь сказать и демонстрация радости, когда это становилось понятным.
Временами они просили посмотреть правильность их русского. Более всего трудностей доставляли числа прописью, все эти «Итого: пять миллионов двести восемьдесят пять тысяч триста вьетнамских донг».
Чтобы облегчить им жизнь, я решил написать для них макрос в Excel, который переводил бы любое число, набранное цифрами, в две строки прописью на вьетнамском и на русском. К тому же это был неплохой повод попрактиковаться в вьетнамских числах, что полезно для любых покупок.
С вьетнамскими числами больших проблем не оказалось. Достаточно было знать всего 13 слов: 1 - một, 2 - hai, 3 - ba, 4 - bốn, 5 - năm, 6 - sáu, 7 - bảy, 8 – tám, 9 – chín, 10 - mười, 100 - trăm, 1000 - nghìn и 1000000 - triệu. Переход от единиц к десяткам, сотням, тысячам и миллионам не вызывал каких-либо изменений в употреблении основных чисел. Например, 13246781 - mười ba triệu hai trăm bốn mười sáu nghìn bảy trăm tám mười một đồng. Исключение было одно – число 5 писалось как năm, если это была просто пятерка или если с неё начинались миллионы, тысячи, сотни или десятки. Если же перед ней было какое-то значащее число, то 5 должно писаться как lăm.
В быту надо было знать еще, что чтобы сказать ноль или «нет» надо сказать «хом», а на базаре вместо «мый» (10) часто говорят «тёп». Хай тёп – 20, как у нас «два червноца».
Потом я приступил к русскому. Понятно, нужен первый десяток. Второй вроде бы получался из первого добавлением «надцать». Но это только вроде бы. «ДвА» менялось на «двЕ», «четырЕ» на четыр», «пять» на «пяТ» и так далее. Ладно, проще весь второй десяток добавить в исключения. В конце концов, у англичан тоже легче заучить списком весь второй десяток, чем помнить только «элевен» и «твелв».
Дошла очередь до десятков. И тут обозначились проблемы. Два и три десятка образовывались с помощью «ДЦАТЬ», от пяти до восьми десятков с помощью «ДЕСЯТ». С каких-то херов слово «сорок» стояло совершенно особняком. Но самый пиздец был со словом «девяносто». Поглядеть бы в глаза тому мозгоёбу, который его много веков назад в русский язык ввёл. Почему «Семь Десят» и «Восемь Десят» - норамально, а «Девять Десят» - не годится? Зачем он обрезал у девятки твердый кончик её крайней плоти, превратив «девять» в «девя»? С какого перепуга он добавил в середину «НО», не встречающуюся ни в одном другом числе? Пошто завершил слово окончанием «сто», когда до ста еще целый десяток.
Перехожу к сотням. Сто, ДВЕ СТИ, ТРИ СТА, ЧЕТЫРЕ СТА… Ну, кто бы объяснил, почему «Три ста» - нормально, а «Два ста» - нет? Почему «Две СТИ»?
Макрос мой распухал на глазах многочисленными «Если». Не то, чтобы задача его написания оказалась сложной – нет. Вполне школьная задача. Не требующая ни особой изворотливости ума, ни природных талантов. Когда твердо знаешь правильные ответы для любых возможных ситуаций, когда процедура тестирования проста и может быть применена сколько хочешь раз – принципиальных проблем с программистикой быть не может. Но я вдруг взглянул на вбитые в башку числа со стороны и моя насмешливость к вьетнамочкам сменилась острым чувством сострадания. Я увидал вместо русских чисел дремучую чащу, по которой можно ходить только кривыми, выученными с детства тропами. Чащу, где из-за хвои глядит множество настороженных глаз, замечающих любую промашку, постоянно контролирующих «свой-чужой».
Представился мне торг иноземца с нашим купчиной в веке эдак 18-м. когда за неспешным началом разговора идёт пригляд: насколько ты тёрт, насколько ты поляну сечёшь? Ага, сказал «два», а надо тут «две». Сказал «две», а надо тут «два». Попался, вражина! Будет тебе дорога на Москву от Ивана Сусанина! Через наше болото. Чего ты хочешь за свою штуку англицкого сукна? 100 шкур? А как насчет «девяноста»? Сидит иноземец, губами шевелит, ушами ёрзает – что бы это значило «девяноста»? Вот «один на дцать» это один сверх десяти. Может «девяноста» это девять сверх ста? Или вообще девять сотен? Заулыбался, соглашается. Рано, басурманин, радуешься. Надо было с детства сказки слушать как правильный торг вести:
«Эта пара, царь, моя,
И хозяин — тоже я». —
«Ну, я пару покупаю;
Продаешь ты?» — «Нет, меняю». —
«Что в промен берешь добра?» —
«Два-пять шапок серебра» —
«То есть это будет десять».
Царь тотчас велел отвесить"(с)

Отвесят тебе, по полной отвесят! Отоварят! Ты ведь думаешь, что здесь у нас арифметика? А высшую алгебру не хочешь?!