Истомина : Разговор

Нет, ну вот что за дурацкая привычка меня перебивать! Уж тебе не впервые. Эти твои постоянные выкрутасы… Совсем меня не слушаешь. Оль, не строй свои глубокоморальнонравственные мины и постарайся вникнуть в то, что я пытаюсь до тебя донести. Да, да, знаю, что ты сейчас попытаешься мне вкрутить. Я не идеальна, избалована, во всём виноват отец и так и далее. Надоело! Хватит! Не надо меня лечить.
Послушай, это глупо, но мне иногда так хочется, чтобы меня просто выслушали. Без этих постоянных ругачек и чтении моральных догм. Неужели действительно так тяжело хотя бы сделать вид, что тебе интересны мои рассказы!
Сегодня весь день лил дождь. Ежедневную прогулку отменили. А жаль… Люблю побродить в такую погоду. Знаешь, я тогда застываю в мгновении и не думаю о настоящем. Только о вечном. Ведь дождь – это дар с небес, предзнаменование свыше. Он словно напоминает, о том, что он рядом. И что мы, погрязшие в своих мелких проблемках, самоуверенные своим мнимым всесилием тонем перед ним. Построили планы, понавыдумывали – а вот нате-ка!
Оль, а ты веришь в бога? Молчишь. А тебе идёт вот так сидеть, и слушать. Это для тебя что-то уж совсем из ряда вон.
Оль, послушай, а ты помнишь моего отца? Я вот совсем его не знаю. Когда он ушёл, мне не было и пяти. Я и фотографий-то его не видела. Все поглотил огонь, который пришёл к нам в тот день, когда отца не стало. Яркий, жгучий, красивый, но горячий. Знаешь, я счастливая. Я была единственным ребёнком в школе с кем он поигрался. Мы с ним кружились в танце. Только вот остальные дети совсем мне не завидовали, а наоборот смеялись. Они показывали на моё лицо. А что с ним не так, ведь я красавица, правда? Глупые, глупые дети.
Они говорили, что мать у меня алкашка, а я оборванка. Никогда не брали меня в свои игры. Показывали пальцами на мои ноги. Ходили возле меня как стая голодных ворон. Глупые. Синие ноги это верный признак любви, правда, Оль?
Я не знаю, почему меня оставил папа. Огонь выбрал для своих игр и его. Наверное, мы с ним самые счастливые. Ведь так, Оль?
Папина жена постоянно на меня кричала. От её пронзительного визга забивались ушные перепонки. И мне становилось трудно дышать. Она орала только потому, что была очень несчастной. Мне её стало жалко. И я попросила огонь поиграть и с ней.
Оль, а ты любишь огонь? Всё, ну не молчи. Теперь я хочу послушать и тебя. Оль, вопи, кричи. Но только скажи хоть что-нибудь. Невозможно терпеть эту призрачную тишину. Ты так долго и много говорила всегда.
Оль… Ма… Ма…. Мама! Я так давно не называла тебя так. Поговори со мной, пожалуйста. Ты такая горячая. И теперь у тебя такое же лицо, как и у меня. Скажи, теперь-то ты счастлива? Я так хотела этого для тебя. Только не молчи. Поговори со мною, мама…